У края темных вод - Джо Р. Лансдейл Страница 65

Мы шли и шли, пока не вышли почти что в центр, а тогда остановились и потолковали с человеком, который парковал машину перед супермаркетом. Мы спросили его, где тут обитает Закон, и он указал на полицейский участок — с виду обыкновенный дом, черный обшарпанный «форд» у подъезда.

На двери висела табличка «Входите», и мы так и сделали. Пухлый коротышка сидел за столом, под ножки которого были подсунуты сложенные в несколько раз листы бумаги. Коротышка размахивал мухобойкой, как мне показалось, не столько сражаясь с мухами, сколько забавляясь от нечего делать.

На столе перед ним красовалась большая белая шляпа — чтоб ее заполнить, понадобились бы две таких головы, как у этого человечка, эта шляпа подошла бы разве что призовой тыкве. Рядом со шляпой лежали блокнот и огрызок карандаша. Одет коротышка был без затей, как обычный работник, но к рубашке пришпилил значок полицейского, и в кобуре у бедра притаился револьвер сорок пятого калибра. Я сразу увидела револьвер, потому что хозяин кабинета поднялся нам навстречу. Оглядел нас и спросил:

— Вам что-нибудь нужно?

— Да, нужно, — ответила я. — Нам срочно нужно кое-что вам рассказать.

Он всмотрелся в наши физиономии и предложил нам сесть. Поправил револьвер, чтобы рукоятка не впивалась в брюхо, уселся, закинул на стол ботинки с прилипшим к подошве коровьим навозом с прожилками сена, развалился поудобнее. Мухобойку он теперь держал на плече, словно винтовку. Представился он нам как «капитан Берк» — забавно, «капитан» был единственным на весь город полицейским. Я предположила, что он также и рядовой, и сержант, и все прочее, что там есть до капитана.

Я хотела было указать ему на коровью лепешку, но передумала. Муха, на которую он охотился, воспользовалась случаем и села на измазанную навозом подошву башмака.

— Вид у вас — словно вы из колючей проволоки выбирались, — сказал капитан. — Или сражались с гигантской кошкой.

— Это терновник, — ответила я и с этого начала свой рассказ.

Мы не стали объяснять, как погибла Мэй Линн, о ней мы даже не упоминали, но кое-какую предысторию капитану поведали. Подали мы это так: моя мама и я убежали из дома от дурного мужа и отчима, а Джинкс присоединилась к нам и нам помогает. О Терри мы тоже сказали: он, мол, тоже удрал от жестокого отчима, и ему отрубили палец, а потом рана воспалилась. Рассказали о старухе, которая отняла ему руку. Зато мы не стали говорить про деньги и про Скунса тоже ни словечка. Сказали только, что мама осталась в том доме, что старая женщина держала нас в плену и отняла нашему другу руку, но без операции он бы не выжил. На том мы и закончили.

Дослушав, капитан резво соскочил со стула и позвал нас:

— Идем, вы должны на это посмотреть.

Мы прошли с ним в заднюю часть дома, оборудованную под тюрьму — с решетками на двери и на окне, — и кто там сидел на койке, если не Дон Уилсон, мой приемный папочка? Дон обернулся и уставился на нас. Вид у него был жалкий — совсем отощал, щеки запали, а кадык торчал, словно бородка петуха.

— От этого парня вы удрали? — спросил капитан Берк.

Мы с Джинкс молча кивнули.

— Привет, Сью Эллен, — заговорил Дон.

— Привет, — ответила я.

— Как мама?

— Сносно.

— Хорошо, — сказал он и перестал ловить мой взгляд, уставился в пол.

— Скоро я принесу тебе ужин, — предупредил капитан Дона, — и на этот раз ты его съешь, а не размажешь по тарелке.

Дон ничего не ответил и не поднял глаз.

— Вернемся в кабинет, — пригласил нас капитан Берк.

Мы вернулись и уселись на прежние места, а капитан подошел к леднику, вытащил оттуда три кока-колы, поставил перед нами и сказал:

— Получите. Ничто так не утоляет жажду, как глоток кока-колы.

Он сел, и мы все, словно по команде, отхлебнули по глотку кока-колы. Напиток был тепловат, но я бы хоть слюни пила, лишь бы их посахарили.

— Этот человек, Дон, пришел сюда месяц тому назад, — заговорил капитан. — Явился сюда и заявил, что ищет родственников, спрашивал меня, не видел ли я их или не слышал ли о них вестей. Я сказал, что никого не видел и не получал извещений о пропавших людях.

Из города он так и не уехал. Колесил тут на своем грузовике с куском старого брезента над кузовом. Спал на переднем сиденье, каждый день спускался к реке в том месте, где причаливают лодки, проверял, не появился ли кто, а потом возвращался и снова колесил по городу. К его грузовику так и липли мухи, и наконец я решил в него заглянуть. Знаете, что оказалось в кузове? — Капитан Берк посмотрел на нас с Джинкс в упор, будто мы точно должны были знать ответ.

— Нет, сэр, — сказала я.

— Там был труп, уже изрядно прогнивший. В груди у мужика проделали дыру, через которую трактор мог бы проехать, да еще и волоча за собой груз.

— Большая дыра, — пробормотала я.

— Да уж, большая, — кивнул Берк.

Он помолчал с минуту, чтобы мы получше представили себе этот кровавый, усиженный мухами труп, но мы понятия не имели, зачем нам еще и такая картинка в памяти, и Джинкс поторопила его продолжать, переспросив:

— Труп у него в грузовике?..

— Ага. Пара недель уже, как помер, и все это время грелся под брезентом. Знаете, что я тогда сделал?

Мы дружно покачали головами.

— Я арестовал этого парня, Дона, твоего отчима. Арестовал его и спросил, чей труп он возит в своем грузовике.

— Правильный ход, — одобрила Джинкс.

— Я тоже так думаю, — сказал капитан. — Я спросил его, кто это, черт побери, и откуда у него дырка в груди. Он мне ответил: «Это Клитус, а дыру в нем проделал я, прострелил его из обреза». — Капитан сделал паузу и снова посмотрел на меня: — Как вам это?

Мы с Джинкс не знали, как нам это, и ждали продолжения, замерев, словно птички на ветке.

— Я его спросил: «С какой стати вы его подстрелили?» А он мне ответил, дескать, он, Клитус, заплатил психованному ниггеру по имени Скунс, чтобы тот затравил вас всех — в смысле вас, — а он, мол, не хотел, чтобы вас убили. Упоминал он и о каких-то деньгах.

— Он не хотел, чтобы нас убили? — искренне удивилась я.

Капитан Берк кивнул, подтверждая свои слова:

— Так он мне сказал.

— Нет никаких денег, — заторопилась Джинкс. — Это все выдумки.

— Выдумки, говоришь? — уточнил Берк.

— Конечно, — сказала Джинкс. — Клитус рассказал ему какую-то чепуху, а он уверил себя, что все это правда.

Я пыталась сообразить, выручила нас Джинкс своей находчивостью или же окончательно утопила.

— Дон Уилсон сказал, что дочь этого Клитуса убили и с этого все началось, хотя он в точности и не знал, что именно началось и как. Говорил только, что его приемная дочь — это, стало быть, ты — и мальчишка (тот, которого вы оставили в лесу, да?) и цветная девочка — это у нас ты — дружили с погибшей. Он сказал, что ту девушку утопили, привязав ей к ногам швейную машину, и с этого все началось.