Волки сильнее собак - Мартин Круз Смит Страница 64

– Вопрос с подвохом?

– Конечно, нет. Вопрос с подвохом такой: сколько еще ты пробудешь здесь? Когда внезапно исчезнешь? Люди так и делают. Они остаются здесь на неделю-другую и – фьють – уезжают, долго рассказывая потом о нескольких днях своей жизни с экзотическими обитателями зоны.

– Давай потанцуем. – Аркадий забрал у Евы стакан.

– Ты хороший танцор?

– Ужасный, но я помню, как ты танцевала с Алексом.

– А ты танцевал с Ванко.

– Это не одно и то же.

– Медленный танец?

– Сделай милость.

– Я не думала, что ты вернешься.

– А вот я вернулся.

Она скользнула из кровати к плейеру.

– Полночный вальс. Романтично. Ты меня поражаешь. Режешь хлеб, как в деревне, танцуешь.

– Сам себе удивляюсь.

– Полночный вальс в Чернобыле – это дать смерти по зубам.

– Точно.

Аркадий сделал церемониальный поклон и заключил Еву в объятия. Она двигалась невероятно легко, несмотря на все свои хвори.

Зазвонил мобильник Аркадия.

– Не отвечай, – сказала Ева.

– Я только взгляну кто.

Аркадий думал, что это Виктор или Ольга Андреевна, но звонил из Москвы прокурор Зурин.

– Хорошие новости, Ренко. Извините, что звоню посреди ночи. Мы отзываем вас домой.

Минута потребовалась Аркадию, чтобы переварить эту новость.

– О чем это вы?

– Возвращаетесь в Москву. Мы заказали для вас рейс на шесть утра самолетом «Аэрофлота». Билет в аэропорту. Как вам такое?

– Я не закончил дело.

– Это не провал, совсем нет. Уверен, что вы работали в поте лица. Однако мы решили свернуть расследование в Чернобыле, по крайней мере со стороны русских. Думал, вы обрадуетесь.

Аркадий отвернулся с трубкой от Евы.

– В этом расследовании никто с украинской стороны и не участвует.

– Пусть так. Это дело следовало бы передать украинцам с самого начала. Они не могут все время сидеть на нашей шее, не сосунки.

– Жертвой оказался русский.

– Но убит он на Украине. Если бы его убили во Франции или Германии, стали бы мы вести следствие? Конечно, нет. Я не могу допустить, чтобы старший следователь оставался в Чернобыле так долго. Это же какой риск для здоровья!

– Мне нужно время, – сказал Аркадий.

– А потом еще и еще. Нет, решение принято. Отправляйтесь в аэропорт, вылетаете заказным рейсом, и завтра в полдень жду вас у себя в кабинете.

– А как насчет Тимофеева?

– К несчастью, он умер не в том месте.

– А Иванов?

– Умер не так, как надо. Мы не станем повторно открывать дело о самоубийстве.

– Я не закончил расследование.

– И последнее. Перед приходом ко мне примите душ и сожгите одежду, – сказал Зурин и дал отбой.

Ева, как хорошая барменша, вновь наполнила стаканы.

– Приказ выступать? И куда же ты отсюда направляешься? Ты ведь должен ехать в какое-то определенное место.

– Не знаю.

– Не смотри так грустно. Ты не можешь осесть здесь навсегда. Кого-то обязательно убивают и в Москве.

– Конечно.

– Сколько еще можно спать с женщиной, зараженной радиацией? Хорошего здесь мало.

– Ты не радиоактивна.

– Перестань, я все-таки врач. Мне просто надо понять ситуацию. Сделать прогноз. Похоже, что ты скоро уезжаешь.

– Я не могу это сделать.

– Неужели? А я принимала тебе за мужчину другой породы.

– И какой же?

– Воображаемой. – Ева через силу улыбнулась. – Извини, но так нечестно. Ты столько наслаждался собой, а я тобой. «Никогда не разбивай мечты» – это хорошее правило. Но ты должен радоваться, что уезжаешь. Возвращаешься из ссылки, снова окажешься среди живых.

– Именно так мне и сказано. – Аркадий почувствовал, что мысли его разбегаются в разные стороны.

– Скажи по секрету, ты ведь чуточку счастлив и даже вздохнул с облечением, что решение за тебя принял кто-то другой? Так ведь?

– Не так.

– Я не думаю, что мы стали бы образцовой парой. Ты терпеть не можешь театральность, а я постоянно играю. Не говоря уже о загубленных продуктах. Когда ты уезжаешь?

– Должен отправляться немедленно.

– Да что ты… – Ева погрустнела. – Все прошло, все миновало. Переночевали вместе разок и только. – Она одним глотком выпила полстакана и поставила его. – Не самогон. Мы всегда будем помнить нашу самогонную гулянку. Что ж, говорят, короткое прощание самое лучшее.

– Я вернусь через день. Самое большее через два.

– Даже и не думай. – Ева запахнула потуже халат и подняла пистолет, когда Аркадий приблизился. По лицу ее бежали блестящие полоски слез. – Зона – закрытый клуб, не для всех, и тебя просто не приняли в его члены. Уходи!