Алекс - Пьер Леметр Страница 63
Алекс - Пьер Леметр читать онлайн бесплатно
Она была страшно истощена. В зеркале лифта она с трудом себя узнала.
Четвертый этаж. Ковер на полу, довольно потертый, тоже словно истощенный. Номер, не поддающийся описанию — из-за своей абсолютной заурядности… Сколько тысяч людей прошли через него, сколько они провели здесь одиноких вечеров или бурных ночей. Сколько внебрачных пар входило в этот номер, охваченные любовной лихорадкой, сколько их исступленно каталось по широкой кровати, а затем уходило с таким чувством, будто они по-настоящему «прожигают жизнь»… Алекс вслед за ними переступила порог, поставила сумку у двери и внимательно оглядела унылую обстановку, словно прикидывая, с какого конца за нее взяться.
Было ровно восемь вечера — для этого даже не пришлось смотреть на часы: в соседнем номере справа по телевизору начался выпуск новостей. Душ Алекс отложила на потом, сняла белокурый парик, взяла из старого чемодана туалетный несессер, вынула ярко-синие контактные линзы и бросила их в унитаз. Затем переоделась в бесформенные джинсы и облегающий пуловер. Вытряхнула все вещи из рюкзака на кровать, затем надела его и вышла из номера. Спустившись по лестнице, она подождала, пока сотрудница на ресепшене выйдет из-за стойки, после чего быстро проскользнула мимо, вышла на парковку и отыскала свою машину. Ей показалось, что на улице сильно похолодало. Уже совсем стемнело. В небе над отелем почти постоянно слышался гул самолетов, невидимых из-за густых облаков.
По дороге сюда Алекс купила упаковку мешков для мусора. Она подняла крышку багажника. К глазам подступили слезы. Она открыла две небольшие картонные коробки, подписанные «Личное», и, стараясь ни о чем не думать, стала быстро перекладывать их содержимое в мусорные мешки. Ее душили рыдания. Она не глядя пихала в мешки все, что подворачивалось под руку: школьные тетради, письма, дневники, мексиканские монетки; время от времени она вытирала слезы рукавом, всхлипывала, но не останавливалась — она уже не могла остановиться, это невозможно, нужно дойти до конца, оставить все, и дешевые украшения, и фотографии, выбросить все, не перебирая, не вспоминая, страницы романов, все выбросить, все, деревянную голову куклы-негритенка, прядь белокурых волос, перетянутую красной резинкой, ключник в виде сердца с надписью «Даниель» — так звали ее первую любовь в начальной школе, сейчас имя почти стерлось, — и вот наконец Алекс затянула белый шнурок на третьем мешке, но все это было слишком для нее, слишком сильно, слишком жестоко, она отвернулась и тяжело опустилась на край открытого багажника, почти рухнула и обхватила голову руками. Чего ей хотелось сейчас, так это завыть. Забыть во весь голос. Если бы она могла. Если бы у нее еще оставались силы. На парковку медленно въехал автомобиль. Алекс поспешно встала и сделала вид, что роется в багажнике. Автомобиль проехал мимо, остановился чуть подальше, почти напротив ресепшена. Да, разумно — чтобы далеко не ходить…
Она поставила мешки на асфальт, захлопнула крышку багажника, закрыла его на ключ, схватила мешки и вышла с парковки твердым решительным шагом. Раздвижная решетка, призванная загораживать вход, судя по всему, не использовалась годами и вся проржавела под густым слоем белой когда-то краски. Как в любой промзоне, улица с узкими тротуарами выглядела пустынной и унылой. Алекс заметила у ближайшего отеля, похожего на соседа как две капли воды, несколько машин и скутер. Пешеходов вообще не видно — и в самом деле, зачем вам куда-то идти по этой пустыне, если вы не Алекс. Впрочем, разве можно куда-то уйти с одной из этих улиц — каждая приведет вас лишь к другой такой же… Мусорные контейнеры выстроились вдоль тротуара, напротив каждого предприятия, их были десятки. Алекс отошла от своего отеля на довольно большое расстояние и наконец решилась. Открыв один из контейнеров, она бросила туда мешки, затем стянула рюкзак, отправила его туда же и с силой захлопнула крышку. Здесь покоится жизнь Алекс, несчастной девочки, совершившей немало убийств, дисциплинированной, слабой, обольстительной, заблудшей, неизвестной полиции, Алекс, которая в эту ночь стала взрослой. Она вытерла слезы и, глубоко дыша в такт быстрым уверенным шагам, вернулась в отель. На сей раз ей не пришлось выжидать — внимание девушки на ресепшене было полностью поглощено телевизором. Алекс поднялась к себе в номер, стянула с себя всю одежду и встала под душ — сначала горячий, затем очень горячий, подставив раскрытый рот под хлещущие струи.
Иногда решения принимаются неожиданным, даже каким-то мистическим образом. Вот это, например. Камиль не сумел бы объяснить, как оно сложилось.
В начале вечера он думал о нынешнем расследовании, обо всех убийствах, которые эта девушка совершила и еще может совершить прежде, чем ее найдут. Но больше всего он думал о ней самой, о ее лице, которое нарисовал уже тысячу раз, о тех воспоминаниях, которые она в нем пробудила. В этот вечер он понял, в чем его ошибка. У этой девушки нет ничего общего с Ирэн, он просто отождествил человека с ситуацией. Ее похищение конечно же сразу заставило его вспомнить о похищении жены, и он никак не мог избавиться от навязчивых параллелей — еще и потому, что все его былые эмоции вспыхнули с новой силой, включая и страх, и чувство вины. Вот почему полицейский не должен вести расследование, которое принимает слишком близко к сердцу, — ему это как раз потому и запрещают, что вполне справедливо опасаются последствий. Но теперь Камиль ясно видел, что не попал в эту ловушку против воли, а сам себе ее расставил. Его друг Ле-Гуэн, в сущности, дал ему шанс наконец-то взглянуть в лицо реальности. Камиль мог отказаться, но не стал. Он и сам этого хотел. Ему это было нужно.
Он надел куртку и ботинки, взял ключи от машины и час спустя уже ехал по спящим улицам, которые вели к самой опушке Кламарского леса.
Поворот направо, поворот налево и дальше прямая дорога, теряющаяся среди высоких деревьев. В последний раз, когда Камиль сюда приезжал, он держал наготове табельное оружие.
Метрах в пятидесяти впереди показалось строение. Свет фар отразился в грязных стеклах. Окна были высокими и узкими, расположенными почти вплотную друг к другу, как бывает на некоторых фабриках. Камиль остановил машину, заглушил мотор, но оставил фары включенными.
В тот день его грызло сомнение. А что, если он обманулся?
Наконец он погасил фары и вышел из машины. Ночь здесь прохладнее, чем в Париже, — а может, его просто знобит. Он оставил дверцу открытой и направился к дому. Похоже, в тот раз он находился примерно на том же месте, когда над кронами деревьев внезапно появился вертолет. Камиля едва не сбило с ног — такими сильными были шум и поднявшийся ветер. Он побежал. Он не помнил, держал ли он еще в руке оружие. Сейчас, после стольких лет, уже трудно вспомнить детали.
Мастерскую матери переделали из домика сторожа, охранявшего поместье, от которого ничего не осталось. Издалека она чем-то напоминала русскую избу, но с открытой верандой, на которой стояло кресло-качалка. Этой дорогой Камиль прежде проходил тысячу раз — сначала ребенком, затем подростком, когда хотелось побыть с матерью и посмотреть, как она работает, а иногда и самому поработать рядом с ней. В детстве лес его не слишком привлекал, он почти не ходил туда гулять, предпочитая оставаться в мастерской. Он рос одиноким ребенком. Необходимость превратилась в свойство: при таком росте нелегко найти товарищей для игр. Он не хотел быть постоянным объектом насмешек. Он предпочитал ни с кем не играть. И, по правде говоря, он боялся леса. Даже сейчас от вида этих огромных деревьев ему становилось не по себе. А ведь ему уже под пятьдесят — не тот возраст, чтобы бояться Лесного царя. Но ведь и рост у него оставался такой же, как тогда, в тринадцать лет… И чем сильнее он сопротивлялся этой ночи, этому лесу, этой заброшенной мастерской, тем сильнее они на него воздействовали. Иначе и быть не могло — здесь работала мать, здесь умерла Ирэн.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments