Левый берег Дона - Александр Масалов Страница 61

Я огляделся. Мы находились на стоянке перед ресторанам "Аксайская таможня". Хороший ресторан. И очень дорогой.

Сквозь пиджак я невольно пощупал пачку денег. Надеюсь, хватит.

- Ну, пошли, - сказал я.

Парень в бабочке, белой манишке, черных брюках и лакированных ботинках открыл калитку, и мы оказались на территории ресторана. Из здания, имеющего форму парусника, доносилось звяканье металла о посуду и голоса.

- Сейчас ты увидишь очень серьезных людей, - сказал Генка, пока мы шли по асфальтовой дорожке. - О том, что ты придешь, они знают. Я тебя умоляю: не остри в своей обычной манере - не поймут. Лучше помолчи. Если придется говоришь, то думай прежде головой, чем произнесешь хоть слово. Ты для них - правильный лох, но все-таки лох. Понял?

- Кого ты учишь базар фильтровать? - сказал я. - Я что, в газете никогда не работал?

***

Прямо в борту судна, стоящего на бетонных опорах впритык к Дону, была прорезана дверца. Сперва и слева от нее возвышались два парня в мундирах петровской эпохи с мушкетами в руках.

Войдя, мы оказались перед громадным столом, за которым сидело человек восемьдесят. Женщин не было, только мужчины.

Ни одного длинноволосого я не увидел. Все были подстрижены по последней моде - очень коротко, под тюремный бобрик.

- Мир дому вашему, - провозгласил Генка, указывая мне на два свободных места, - почти напротив двери.

Мы сели. Прекрасно выдрессированный официант мигом поставил перед нами чистые тарелки, хрустальные стопки и комплект шансовых инструментов - вилки, ложки, ножи.

Генка положил мне на тарелку пару кусков буженины, шепнул: "Не стесняйся..." - и потянулся за бутылкой.

"А, - подумал я. - Нам, татарам, все равно - водка или пулемет. Лишь бы с ног валила...". И наложил на тарелку всякой вкуснятины.

- Ну? - сказал Генка, поднимая свою стопку. - Давай помянем Юрца!

- Пусть земля будет ему пухом, - пробормотал я и выплеснул содержимое стопки в рот.

Закусывая, я повел глазами по левой стороне стола. ("Ну и морды! Не приведи боже встретить такого в узком переулке темной ночью!..), я вдруг узнал одного и обмер. Это был Михей, вор в законе, смотрящий, я его интервьюировал за неделю до увольнения из газеты. Так, значит, я сидел за одним столом с...

- Генка, а можно я уйду? - шепнул я.

- Подожди минут двадцать. Потом, если захочешь, иди. Или тебе в падлу с нами посидеть?

- Слушай, да ведь это, кажется, схо...

Муха так зыркнул на меня глазами, что я не договорил слова, которое вертелось на языке.

- А кого ты хотел увидеть? - сказал он. - Членов политбюро? Давай лучше еще выпьем. За светлую память Юрца...

- Давай, - сказал я, и Генка налил водки.

Тут я ощутил на щеке чей-то взгляд. Поднял голову и снова обмер: к нам вдоль стола приближался Михей.

- Полонский Станислав Алексеевич, если не ошибаюсь? - осведомился Михей. - Рад вас видеть в добром здравии.

- Взаимно, - произнес я.

- Чем занимаетесь?

- Агентство открыл. Рекламное. "САП лимитед" называется.

- Ну и как успехи?

- Так себе.

- Поможем, - заверил смотрящий. - В память о Юрце. Вы, кажется, с детства были знакомы?

- Есть такое дело.

- "САП лимитед", - медленно, с расстановкой произнес Михей. Но так, что его было слышно за всем столом. - Хорошее название. Цепляет. Я уверен, что скоро оно войдет в тройку самых лучших агентств Ростова, - вместе с агентствами "Ренессанс" и "Форвард". Будут проблемы, дайте мне знать через Муху... Помянем раба божьего Юрия, царствие ему небесное! Классный был пацан...

Приглашение явно относилось ко мне и к Генке. Генка наполнил три стопки. Михей, как воду, выплеснул содержимое одной в рот, буркнул: "Всех благ, Станислав Алексеевич!.." - и вернулся на своем место.

***

- Так ты что, будешь моей крышей? - шепнул я. - Ну, спасибо, что привез сюда! Ну, удружил!..

- Помолчи! - ответил Генка. - Ты себе представить не можешь, какое одолжение тебе сделал Михей. В память об услуге, которую ты ему когда-то невольно оказал. Чтоб лоха - пусть даже правильного - посадили за одни стол с... очень серьезными людьми... это настолько необычно, что я даже прецедентов найти не могу!

- Я не просил!

- Помолчи и слушай, что тебе умные люди говорят! Без помощи у тебя нет шансов. И обойдется это тебе всего в пять процентов. От всего вала - и белого, и черного. Скрывать доходы не имеет смысла. Я это тебе как друг говорю. Обычно берут процентов двадцать, с черных - не меньше тридцати... Кстати, ты предупреждение заметил?

- Я сегодня что-то тупой.

- Михей дал тебе карт-бланш. Конкурентов можешь гасить как хочешь - тебе никто слова не скажет. Хоть в Дону топи. Но агентства "Ренессанс" и "Форвард" не трогай.

- Почему?

- Не твое дело!

- Ладно, - сказал я. - Не трону... А теперь давай третью опрокинем - за Юрца - по русскому обычаю. И я почапаю.

На этот раз Генка не возражал. Послушно наполнил стопки и, не подавая руки, кивнул, когда я поднялся из-за стола.

Моего ухода по-английски никто не заметил. Решили, наверное, что человеку отлить приспичило...

***

На улице смеркалось. Асфальтовую дорожку освещали матовые шары, зацементированные в бордюр.

Парень с бабочкой - кажется, тот самый - при моем приближении открыл калитку, и я оказался за оградой в десяти метрах от шоссе. Из низины, заросшей пожухлым камышом, тянуло сыростью и пахло болотом.

В одном пиджаке - без курточки - было холодно. Я остановил на трассе частника, сел в теплый салон, не торгуясь, и поехал домой.

Водитель включил магнитолу. На кассете оказалась "Ночь в опере", а я очень люблю "Queen"... Ну как по заказу!

Если вы думаете, что вечер неожиданностей на этом закончился, то вы очень ошибаетесь.

Когда я подходил к подъезду родной пятиэтажки, хлопнула дверца "форда", стоящего на обочине, и меня окликнули по имени. Я оглянулся. От машины ко мне неторопливо приближалась молодая сексапильная блондинка.

- Ты меня узнал? - спросила она. Да так, что у меня сразу пересохло во рту.

- Обижаешь, - кое-как выдавил я.

- Мы так и будем стоять на улице? - поинтересовалась Карина. В свете уличных фонарей она была еще прекраснее.

"Муха узнает - убьет", - мелькнуло в голове.

- Пошли, - сказал я хрипло.

Моя квартира ее разочаровала. Рассматривая стеллажи с книгами, Карина произнесла: