Вдова - Фиона Бартон Страница 61

Среда, 17 сентября 2008 года

Вдова

Кто-то сегодня подсунул под дверь The Herald. Они опять там взялись обвинять Глена, и он сразу же отправил газету в мусорное ведро. Я ее вытащила и спрятала за коробками с отбеливателем под раковиной, чтобы почитать потом.

Мы уже знали, что нас ждет, поскольку вчера приходили из The Herald, звонили и стучались, выкрикивали разные вопросы и пихали в почтовый ящик записки. Говорили, что начинают новую кампанию, требуя пересмотра дела в суде, чтобы восстановить справедливость.

– Не поискать ли и мне справедливости в суде? – обмолвился Глен.

Для нас это, конечно, новый удар, но Том тут же позвонил, сказал, что у газеты достаточно толстый кошелек, чтобы подолгу тратиться на судебные тяжбы, и, что самое важное – у них нет ни малейших доказательств. А потому он посоветовал нам просто «задраить люки» и сидеть не высовываясь.

– The Herald наступает на нас вроде бы во всеоружии – но все это лишь пустые перетолки и рассчитано на сенсацию, – сказал он Глену, который слово в слово передал все это мне.

– Так говорит, будто у нас война, – обронила я и тут же умолкла. Как предсказывает Том, ожидание куда хуже, чем то, что будет на самом деле, и я надеюсь, он полностью прав.

– Нам надо с тобой затихариться, Джинни, – объясняет мне Глен. – Том, конечно, инициирует против газеты судебные разбирательства, но нам с тобой он советует устроить себе отпуск – как он говорит, «на время удалиться из кадра», – пока все не отбушует. Так что залезу-ка я в Интернет и на сегодня же нам что-нибудь забронирую.

Меня он даже не спросил, куда бы мне хотелось поехать, но, если честно, мне все равно. Мои маленькие помощники начинают терять свое влияние, и я чувствую себя настолько уставшей, что готова плакать даже по пустякам.

В итоге он подбирает для нас местечко во Франции. В прежней жизни меня бы непременно охватило радостное возбуждение, но теперь трудно сказать, что я чувствую, когда Глен сообщает, что нашел нам загородный коттеджик в скольких-то там милях от чего-то.

– Наш рейс завтра в семь утра, Джинни, так что отсюда мы выедем в четыре. Надо заранее все упаковать, и в аэропорт отправимся на своей машине: не хочу, чтобы таксист выболтал о чем-то прессе.

Все-то он знает и предвидит, мой Глен! Слава богу, что он у меня есть и обо мне может кто-то позаботиться.

В аэропорту мы стараемся держать головы пониже, нацепив солнечные очки, и, лишь дождавшись, пока очередь рассосется чуть ли не до последнего человека, подходим к стойке регистрации. Проверяющая девушка, едва окидывая нас взглядом, спрашивает: «Вы сами паковали свои вещи?» – но даже не дожидаясь ответа, отправляет чемодан на ленту конвейера.

Я за годы уже позабыла, какие бывают очереди в аэропорту, и за то время, что мы добираемся до выхода на посадку, успеваем настолько переволноваться, что я готова уже вернуться назад, к прессе.

– Идем, дорогая, – говорит Глен, уже ведя меня за руку к самолету. – Еще немного – и мы на месте.

По прилете в Бержерак, Глен отправляется взять в аренду машину, а я тем временем жду у «карусели» наш чемодан, завороженная медленно проезжающим мимо багажом. Естественно, я пропускаю нашу кладь – мы так давно уже не пользовались этим чемоданом, что я даже забыла, какого он цвета, и просто ждала, пока не разберут все остальные.

Я выбираюсь наружу, на яркое солнце – и тут же замечаю Глена в крохотной красной машинке.

– Я решил, вряд ли стоит брать что-то побольше, – говорит муж. – Мы же не собираемся где-то особо разъезжать, верно?

Забавно, но оказаться наедине друг с другом во Франции – совсем не то, что остаться вдвоем у себя дома. В отсутствие привычного быта мы даже не знаем, что друг другу сказать. Поэтому не говорим ничего. Это молчание вроде как и должно было стать для нас настоящим отдыхом от постоянного шума, от беспрерывных звонков и стуков в дверь, но почему-то получается только хуже.

И вот я подолгу гуляю по дорожкам вокруг арендованного коттеджа, брожу по окрестным лесам, в то время как Глен сидит во внутреннем дворике в шезлонге, читая детективы. Я чуть даже не вскрикнула, увидев, что он сунул с собой в чемодан. Как будто ему в жизни недостаточно полицейских расследований!

Решив оставить Глена наедине с его «идеальными убийствами», я усаживаюсь с журналами подальше, в противоположном конце дворика. Ловлю себя на том, что невольно поглядываю на Глена, наблюдаю за ним, постоянно о нем думаю. Когда он поднимает голову и замечает мой взор, я делаю вид, будто всматриваюсь во что-то позади него. Хотя, может, так оно и есть? Я на самом деле не знаю, что я пытаюсь увидеть. Какой-то признак неизвестно чего – то ли его невиновности, то ли некой дани, взятой его недавними мытарствами, то ли скрывающегося за ним реального человека. Трудно сказать.

Единственный раз, когда мы покидаем свое тихое местечко, – это поездка в ближайший супермаркет за едой и туалетной бумагой. Я не собираюсь заморачиваться тем, чтобы покупать здесь нормальную снедь. Искать, к примеру, все то, что понадобится для спагетти болоньезе, просто выше моих сил, а потому на ланч мы едим хлеб с ветчиной и сыром, а по вечерам – холодную жареную курицу с капустным салатом или же снова ветчину. На самом деле обычно мы не так уж и голодны – просто надо же что-то кидать в тарелки.

На пятый день мне вдруг кажется, что я вижу, как кто-то бродит по дорожке в самом конце участка. Это первый человек, которого я вообще замечаю в этом владении. А появление машины здесь – целое событие.

Впрочем, не придаю этому особого значения – однако на следующий день вижу мужчину, направляющегося к нам по подъездной дороге.

– Глен! – кричу я находящемуся в доме мужу. – К нам идет какой-то парень!

– Быстро сюда, Джин! – шипит он, и я мигом прошмыгиваю мимо него. Глен тут же запирает дверь и бросается задергивать шторы. Потом сидим ждем, когда начнут стучаться в дверь.

Итак, молодцы из The Herald нас нашли. И нашли, и даже сфотографировали. «Похититель ребенка с женой нежатся на солнце в первоклассном укромном местечке в Дордони, в то время как Доун Эллиот отчаянно продолжает поиски своей малышки».

Том на следующий день зачитывает нам по телефону заголовки новостей.

– Мы же сюда уехали только потому, что там нас преследуют, – возмущаюсь я. – И Глен был полностью оправдан судом.

– Я знаю, Джин. Но газеты решили созвать собственное судилище. Пройдет немного времени, и они переключатся на что-нибудь другое. Они прям как дети – легко отвлекаются на новенькое.

Еще он говорит, что газетчики из The Herald нашли нас, вероятно, отследив кредитную карту Глена.

– А им разве такое дозволено? – удивляюсь я.

– Нет. Но разве их это остановит?