Чужая птица - Анна Янсон Страница 61

— Правильно. Не зря друзья кличут меня Чумой, — ответил он и, смерив Юнатана взглядом, добавил: — А кто этот книжный червь, которому ты столь милостиво уделяешь внимание? Выглядит он так, будто просидел, уткнувшись носом в пергамент, веков семьсот аж со времен Магнуса Ладулоса. Бьюсь об заклад, его удилище размером не больше дождевого червя. — С этими словами Кристоффер помахал мизинцем прямо перед носом Юнатана. — У тебя доброе сердце, Мария, но не все же тебе водиться с сирыми и убогими, иногда следует и себя ублажить. Не хочешь пойти со мной в мое скромное жилище, где я сделаю тебя самой счастливой женщиной этого города? Нет, не благодари! Для меня это сплошное удовольствие.

— Что это за паяц, черт побери? — возмутился Юнатан. Краска постепенно заливала ему лицо. — Ты не против, если я врежу ему в челюсть?

— Врежь-врежь, он заслужил. Как поживают Мона и Улов? — дружелюбно спросила шута Мария, а тот уселся к ней на колени и невозмутимо принялся есть из ее тарелки.

Кристоффер не отличался ни ростом, ни плотным сложением, поэтому на коленях у Марии он походил на ребенка, нацепившего рубаху с чересчур длинными рукавами и колпак шута. Засунув за щеку пол-отбивной, он рассказал о последних новостях из Эксты. Юнатан сидел мрачнее тучи, казалось, вот-вот начнет метать гром и молнии, но на него внимания никто не обращал.

— Мона с Хенриком живут душа в душу, и я им малость завидую. Даже от родной матери я не получаю той любви, коей заслуживаю.

— Отсутствие материнской любви ты компенсируешь сполна любовью других женщин, верно? — рассмеялась Мария. — А что нового в городе? Какие слухи ходят? Нам, полицейским, всегда важно знать.

Кристоффер тут же сделался серьезным.

— В прежние времена, когда в городе разразилась чума, народ не преминул найти козла отпущения. Им стали местные евреи, которых обвинили в том, что они отравили колодцы, заразив всех жителей. История повторяется. Сегодня вечером разбили стекла в двух ресторанах. С наступлением темноты появилась группа людей в черных плащах с дубинками и начала громить кафе и магазины, принадлежащие иммигрантам. Народ лишился рассудка! Ходят слухи, будто зараза пошла от приезжего, которого нашли мертвым в Вэшэнде, и что иммигранты закупают зараженное мясо птицы для своих ресторанов. В переулках Висбю настоящая потасовка. Я тоже схлопотал по шее, когда проходил мимо. Пришлось облить их водой из садового шланга. Не того они заслуживают. Вот бы облить их кипящим маслом, а не водой, мигом бы пасть закрыли.

— Да что ты говоришь! Кристоффер, неужели это все правда, а не фантазия, родившаяся в твоем воспаленном мозгу? — ужаснулась Мария, взяв его за руку.

— Клянусь своим мужским достоинством и мамиными пречистыми наволочками, вышитыми крестиком, — истинная правда! Болтал тут с одним газетчиком, так он рассказывает, что за последнюю неделю редакцию завалили письмами, причем такого содержания, что утром за кофе ты их читать не захочешь.

— О чем же они пишут? — Мария почувствовала, как с нее сошел весь хмель.

— Что приезжие налогов не платят и заработали себе денег, чтобы купить место в очереди на лечение. Что зараза не уйдет, пока мы будем пускать их к себе в страну. Ну и еще предлагают перейти к кровопусканию, так сказать, и принять другие средневековые меры типа пыток.

— Это ужасно! — Юнатан вскочил из-за стола. — В беспорядках может погибнуть больше людей, чем от самой болезни. Не могу спокойно сидеть и ужинать, когда на улицах такое творится. Пойду посмотрю, в чем там дело. Вы, я так понимаю, останетесь и будете предаваться воспоминаниям?

— Подожди, Юнатан, надо ведь рассчитаться. — Мария надеялась, что Юнатан заплатит за ужин, раз он пригласил ее, и теперь прикидывала, хватит ли у нее денег в кошельке, чтобы расплатиться. И какая муха его укусила?

— Речь о презренном металле? Сущая мелочь для герцога Книжного червя. Только не говори, Мария, что тебе и вправду приглянулся этот тип. Ну, такой он с виду зану-у-уда. Бери лучше меня или хотя бы Улова. А нет — так уходи в монастырь. Всяко лучше, чем иметь несчастье лицезреть его трупного червячка, не прикрытого одеждой.

— Я подумаю, — пообещала Мария и подозвала официантку.

Юнатан уже успел выбежать за дверь, и когда Мария вышла на улицу, оплатив счет, он был далеко впереди. Рассказ Кристоффера поразил ее до глубины души. Поодаль в небо поднимались клубы дыма, а воздух над городом прорезал звук сирен. Марии пришлось пробежаться, чтобы догнать Юнатана. На улице Норрагатан в одном из приземистых старинных домиков пылало вовсю. Пожарные уже были на месте.

— Что здесь произошло? — спросил Юнатан кого-то из зевак.

— Они заразные. Их ребенок был в том футбольном лагере, и теперь наверняка вся семья заразилась гриппом. Люди в черных плащах подожгли их дом, а потом исчезли. Когда приехали пожарные и полиция, поджигатели замешались в толпе и скрылись. Они собираются сами обеззаразить район, так они сказали. Надо брать все в свои руки, раз власти бездействуют.

— Ушам своим не верю! — Вот теперь Мария действительно испугалась. — В этом доме живет Андрей, приятель Эмиля.

— Я — врач. Моя помощь нужна? — обратился Юнатан к одному из пожарных.

— Нет, лучше отойдите в сторону, чтобы мы могли проехать.

Мария с Юнатаном увидели, как мальчика и его родителей сажают в «скорую». Бедняги, должно быть, наглотались дыма.

— Чем теперь займемся? Вечер пошел вовсе не так, как я планировал, — произнес Юнатан, приобняв Марию и помогая ей протиснуться сквозь возмущенную толпу. — Какой-то кошмарный сон. Не верится, что все происходит наяву.

Они прошли мимо магазина, в котором были разбиты все витрины, а хозяин попытался закрыть зияющие дыры картоном. Асфальт перед магазином был усыпан осколками стекла.

— Да, будто кошмарный сон, хочется проснуться как можно быстрее. Неужели народ потерял остатки разума? Они с тем же успехом могли поджечь наш дом в Клинтехамне!

— И не говори. Только сегодня я общался с четырьмя врачами, каждому угрожали расправой, если он не выпишет рецепт на лекарство. Притом что их подпись все равно недействительна, пока правительство не установит очередность. А мне уже позвонили все родственники. Давно я не пользовался у них таким вниманием, как сейчас. Все хотят раздобыть тамивир. Господи, как я устал! Меня все злит! С удовольствием отделал бы твоего дружка, да как-то не пристало колотить тех, кто заведомо слабей.

— Не сердись, Юнатан. Мы с Кристоффером сто лет не виделись, вот я ему и обрадовалась.

— А вы с ним?..

— Спала ли я с Кристоффером? — расхохоталась Мария. — Это невозможно. Он любит всех женщин одинаково сильно. Абсолютно всех, понимаешь?

Юнатан с Марией побрели по узеньким переулкам в сторону Центральной площади. Хартман обещал дать знать, как освободится, чтобы забрать Марию и вместе поехать домой, но пока не звонил. Повсюду виднелись следы погромов. Разбитые витрины магазина, торгующего итальянскими деликатесами, и еще одной лавки, владелец которой был родом из Ирака. У него Мария не далее как вчера покупала оливки. Ей подумалось про Хрустальную ночь, отчего мурашки побежали по коже. Дождь наконец перестал, небо прояснилось, и яркий свет луны отражался в тысячах осколков. Юнатан с Марией обсуждали то, что видели, строили предположения насчет будущего, а потом разговор снова вернулся к птичьему гриппу и ситуации у Юнатана на работе.