Исчезла, но не забыта - Филипп Марголин Страница 61

Доктор Эскаланте сообщил, что Риердон была отправлена в психиатрическую лечебницу. Скорее всего, ее просто не смогли допросить сразу. Но это можно было сделать и позднее. Гримсбо сказал Регги, что Ненси Гордон была буквально помешана на этом деле и никогда не верила в виновность Уотерса. Предположим, — продолжала рассуждать Бетси, — что Риердон действительно опознала Питера Лейка как убийцу, почему же тогда ни Гордон, ни кто-то еще не настояли на повторном открытии дела?

Может быть, до Оберхерста с Самантой Риердон никто так и не удосужился поговорить? Но она сама могла узнать из газет, что полиция пошла по неверному следу и обвинила невинного человека, Генри Уотерса. Предположим, что Саманта была настолько травмирована, что изо всех сил пыталась забыть случившееся с ней, даже если Лейк оставался на свободе. Но если это правда, то зачем тогда Саманте нужно было признаваться какому-то Оберхерсту в том, что подлинным убийцей является именно Питер Лейк и никто иной?

Бетси даже вздохнула от напряжения. Она явно что-то пропустила в своих рассуждениях. Бетси встала и перенесла чашку с кофе в гостиную. Там она наткнулась на воскресный номер «Нью-Йорк таймс», который лежал рядом с ее любимым креслом. Бетси устроилась поудобнее и решила просмотреть газету. Иногда лучшим способом решения проблемы является удачная попытка забыть о ней. Просматривать газету Бетси начала с колонки, посвященной книжным новинкам, затем новинкам журнальным, а потом перешла к отделу искусства. Оставалось только прочитать отчет о событиях за прошедшую неделю.

Бетси пробежала глазами статью о перестрелке на Украине, о вновь возникшей вражде между Южной и Северной Кореей. Смерть царствовала повсюду.

Бетси перевернула еще одну страницу и натолкнулась на статью о Рее Колби. Она прекрасно знала о том, что именно Колби должен был на днях пройти утверждение в Сенате, и эта новость по-настоящему огорчила ее. Суд вряд ли будет против его кандидатуры. Богатые представители белой растры с таким же прошлым, как у Колби, и с такими же мыслями и представлениями о жизни, пожалуй, не будут возражать против себе подобного. Это были мужчины, которые и понятия не имели о том, что значит быть бедным или беззащитным, но именно их назначали на высокие посты президенты-республиканцы, не имея на это никаких других причин, кроме неистребимого желания утвердить незыблемую волю богатых и сильных над волей и правами любой личности. Колби не стал исключением. Когда-то он закончил Гарвардский университет, работал с Мерлин Стил, в течение последних девяти лет был губернатором Нью-Йорка, затем членом Сената Соединенных Штатов Америки. Бетси прочитала краткое досье будущего члена Верховного суда, а затем перешла к статье по экономике. Закончив читать газету, она вновь вернулась в столовую.

В деле о разводе царила полная неразбериха. Клиентка Бетси и ее муж не имели детей, и они полюбовно согласились на раздел имущества, пока речь не зашла о некоем дешевом пейзаже, который они купили еще в Париже, где-то на улице, когда были там во время своего медового месяца. Обращаться в суд по поводу такой дешевки было делом неразумным, поскольку за всевозможные издержки им пришлось заплатить раз в десять больше, чем того стоил злосчастный пейзаж, но бывшие супруги были непреклонны и не шли на уступки. Совершенно очевидно, что картина являлась лишь поводом и нечто другое вызвало их обоюдный гнев. От всего этого хотелось сбежать куда-нибудь, хоть в женский монастырь. Но именно подобные дела и приносили наибольший доход. Вздохнув, Бетси принялась вчитываться в заявление и вдруг вспомнила что-то из статьи, посвященной Раймонду Колби.

Отложив заявление, она почувствовала легкое головокружение от неожиданно промелькнувшей мысли. Бетси решила вернуться в гостиную и перечитать все, что касалось биографии Колби. Так и есть. Сенатором он был последние девять лет. Но именно девять лет назад бывший начальник полиции Хантерс-Пойнта Джон О'Мейли переехал во Флориду. Френк Гримсбо был все это время с Мери Стил, старой знакомой Колби, а Вейн Тернер стал главой администрации самого сенатора.

В доме было жарко натоплено, но Бетси ощутила внезапный холод, будто прикоснулась к огромному куску льда. Она еще раз вернулась в столовую и перечитала список самых важных фактов, касающихся дела Дариуса. И сделала еще одно открытие. Стоило на перечисленные события взглянуть под другим углом зрения — и все куски мозаики складывались в стройную картину. Получалось так, что Мартин Дариус и был тем самым убийцей с розами. А полиция Хантерс-Пойнта прекрасно знала об этом, когда обвиняла во всем невинного человека, Генри Уотерса, желая во что бы то ни стало закрыть дело. Теперь Бетси было совершенно ясно, почему Питеру Лейку позволили спокойно убраться из Хантерс-Пойнта, когда на его руках еще не высохла кровь невинных жертв. Но одного Бетси Тенненбаум никак не могла понять: как губернатор Нью-Йорка мог вступить в сговор с полицией и мэром, чтобы отпустить на свободу опасного маньяка-убийцу.