Невинная жена - Эми Ллойд Страница 60

— Он меня напугал, — сказала Сэм извиняющимся тоном.

— Я знаю. — Он поцеловал ее волосы.

— Думаешь, это Хауард заглядывал в окна? Шатался тут, — спросила Сэм.

— Уверен, что он, — еще крепче прижал ее к себе Деннис и снова поцеловал ее. — Теперь все хорошо.

Вместо того чтобы следующим утром отправиться на пробежку, Деннис остался дома. Он подогрел ей бублик и прослоил арахисовым маслом и черничным джемом, а сбоку аккуратно положил викодин. Они вместе обработали его раны антисептиком.

— Я думаю, рты у людей еще грязнее, чем у собак, — сказала она, бинтуя костяшки и стараясь не затягивать бинты слишком туго, чтобы он мог сгибать пальцы. — Тебе надо быть осторожнее, чтобы не занести инфекцию.

На руках у него появились синяки, как будто Хауард крепко схватил его и удерживал изо всех сил. Сэм подумала, как ей повезло, и испугалась, что он может вернуться.

— Я буду здесь, — успокоил ее Деннис.

Однако она была так напугана, что любой звук заставлял ее подскакивать, ей казалось, будто чьи-то глаза неотрывно следят за ней по всему дому.

Чуть позже они услышали скрежет шин на подъездной дороге. Из машины, оставив дверцу открытой, а двигатель работающим, вышел отец Хауарда, полицейский Харрис. На этот раз он был один, так что у него не было нужды притворяться вежливым.

— Денсон, — завопил он, хотя Деннис уже стоял за сетчатой дверью и ждал. — Если ты еще раз тронешь моего мальчика… это будет последнее, что ты сделаешь! Ты меня услышал?

Сэм наблюдала за ним из окна гостиной.

— Если ваш сын еще раз тронет мою жену, побоями он не отделается. Вы меня услышали? — Деннис передразнил тягучий выговор Харриса.

Тут полицейский Харрис сделал несколько шагов к дому. Он подошел достаточно близко, чтобы Сэм могла видеть капли пота, катившиеся по его лицу, и паутину лопнувших вен, из-за которых нос и щеки покраснели.

— Он ничего такого не делал. Поверь мне: больше он сюда не заявится. Но он никого и пальцем не трогал!

— Саманта? — позвал Деннис.

— Это правда, — подтвердила Сэм, рывком открыв окно. — Вчера он прокрался в дом и схватил меня сзади. Я его стукнула, чтобы он отстал.

Она ожидала ответа, но его не последовало. Харрис посмотрел на нее, и его лицо скривилось.

— Теперь услышали? — продолжил Деннис. — Я учил ее, что в этих местах надо уметь защищаться.

— Лгуны! Ты и она — вы друг друга стоите. — Харрис сплюнул на траву. — Чертовы лгуны. — Дверь автомобиля захлопнулась, двигатель взревел, и он уехал.

Деннис зашел в гостиную, обнял Сэм и похвалил, мол, была хороша.

— Я думала, он собирается тебя арестовать или еще что-нибудь, — призналась Сэм, в то время как он водил ногтями по ее спине.

— Он этого не сделает, не волнуйся.

Деннис стал целовать ее, проводя рукой вверх и вниз по ее спине через футболку. Его пальцы задержались на застежке лифчика. Когда он отпустил ее, Сэм почувствовала себя пьяной.

— Подожди меня здесь, — вдруг отстранился он. — Мне надо кое-что быстро проверить.

Она легла на надувной матрас и пробежала кончиками пальцев по своему животу, думая о нем. Когда Деннис вернулся, она закрыла глаза и притворилась спящей. Сэм слышала, как он расстегивает ремень, сбрасывает туфли, снимает джинсы, кладет на стол очки. Он лег рядом и прижался к ней.

— Я знаю, ты не спишь, — прошептал он. — Я это вижу. Она улыбнулась и, не открывая глаз, позволила ему скрутиться вокруг нее калачиком. Она стала мечтать о нем, пока не заснула.

Саманта дремала, выгибаясь к нему, а он входил в нее. Она уже не спала, а он все вжимался в нее. Она обняла его руками, чтобы притянуть еще ближе к себе, поглубже в себя. Он перекатил ее на живот так, что ее руки оказались прижатыми к простыне, лицо — к подушке, а он был сверху.

Быть может, ей все это снилось? Сэм испустила стон, ощущая в руках и ногах викодиновую тяжесть.

— Тс-с. — Его губы были у ее уха. Он положил свою голову на ее макушку, снова вжимая Сэм в матрас.

Она хотела попросить его не торопиться, пыталась перевернуться, но он положил ей руку на спину и прошептал:

— Не двигайся.

Ей было больно. Деннис вошел в нее глубже, и Сэм ощутила странную смесь удовольствия и боли. Потом его тело напряглось, дыхание прервалось, она почувствовала его содрогания внутри себя, и все закончилось.

Какое-то время он лежал на ней и тяжело дышал, запустив пальцы в ее волосы. Когда Деннис скатился с нее, Сэм повернулась на бок. Он прижал ее к себе, и она снова провалилась в сон, улыбаясь да так и не поняв, было ли это на самом деле.

Их разбудил жаркий полдень. Лучи солнца падали прямо на матрас. Супруги отлипли друг от друга, еще полусонные.

— Я никогда не сплю днем, — произнес Деннис, надевая очки и уворачиваясь от полуденного солнца, как вампир. — Мне надо сделать несколько звонков.

Между ногами Сэм было тепло и липко. Она натянула нижнее белье и осталась лежать на простыне, свернувшись калачиком. Коснулась себя — прикосновение по-прежнему было болезненным. Но наконец-то это случилось! Это было все, чего она хотела.

Линдсей появилась пополудни, когда Деннис опорожнял ящик с журналами в металлический бак во дворе, собираясь их сжечь. Сэм сидела на скамейке на крыльце, лениво перелистывая страницы в своем телефоне.

— Ты не ответил на мою СМС, — проговорила Линдсей, рукой заслоняя глаза от солнца.

— Я спал, — бросил Деннис, приминая мусор, чтобы освободить место для следующей порции.

— В одиннадцать?

— Мы, — объяснил он. — Мы спали.

— Тебя нужно подбросить в Wholefoods?

— Пожалуй, нет, Линдс. Мы, типа, заняты. — Он показал жестом на Сэм.

Мы, подумала Сэм. Было приятно, что Линдсей не было в этом мы.

— Я все равно еду в ту сторону, так что если тебе что-нибудь нужно…

Он вытер лоб.

— Нет, все в порядке.

— Что ж, прекрасно. — В руке Линдсей зазвенели ключи. — Увидимся завтра. Позвонишь, если что-нибудь понадобится.

— Позвоню, конечно, — пообещал Деннис.

Они наблюдали, как уезжает грузовик.

— Она становится слишком навязчивой и странной, — заметил Деннис.

— Да-а, это было странновато, — согласилась Сэм.

— Как будто ей больше делать нечего.

— Разве у нее нет детей? Что с ними случилось?

Этот вопрос вызвал у Денниса смех, и она почувствовала приступ удовольствия.

— Вообще-то, мне ее жаль, — добавила она.