Обман - А. Брэди Страница 60

20 января, 11:14

Солнце, бьющее в окна, сегодня особенно яростное, и я опускаю жалюзи, потому что экран монитора бликует, и на нем ничего невозможно разглядеть. Но даже так в кабинете необычайно светло. Не просто светло – ослепляюще светло. Я ищу солнечные очки, чтобы можно было хоть как-то работать. Стопка историй болезни на кресле для пациентов кажется все выше каждый раз, когда я на нее смотрю. Не важно, сколько документов я заполняю и перекладываю в другую стопку, с готовой работой, гора на кресле все растет и растет. Я пью простой «Маунтин Дью», без всяких добавок, и он обжигает, как кислота.

Звонит интерком, и я вижу мигающий зеленый огонек напротив линии, соединяющей с охраной. Пространство наполняет голос Рауля:

– Сэм, к тебе пришел какой-то Лукас. Я направил его в твой кабинет. У него был пропуск для посетителей.

Пропуск для посетителей? Где Лукас раздобыл этот гребаный пропуск? Он никогда раньше не приходил ко мне на работу. Я не успеваю снять трубку и сказать Раулю, чтобы он догнал этого говнюка, выставил его из больницы и отнял фальшивый пропуск, – почти мгновенно раздается деликатный стук в дверь. Я поправляю темные очки – свет все еще невыносимо яркий, встаю и открываю ее.

Лукас стоит в коридоре. Там темнее, чем обычно, – должно быть, перегорела лампочка. В руках у него полуувядший букет. Красные розы, завернутые в зеленый целлофан и перевязанные тоненькой белой ленточкой. От букета несет мочой и мусорным баком. Прежде чем я успеваю сказать ему, чтобы он убирался, Лукас вталкивает меня обратно в кабинет, я теряю равновесие и падаю в кресло для пациентов. На меня обрушивается гора файлов, и я никак не могу нащупать пол под ногами, чтобы подняться на ноги.

Мои очки съехали набок, и я вижу только темный силуэт Лукаса на фоне жгущего глаза белого света. Он бросается на меня. Я пытаюсь прикрыть лицо и грудь, но почему-то в моих руках полно роз, и острые шипы впиваются мне в пальцы.

Я отбиваюсь от него ногами, но каждый раз, когда попадаю в цель, моя ступня погружается в его торс, как будто это не человеческая плоть, а мягкая податливая масса, наподобие зефира. Я никак не могу избавиться от роз, и по рукам струится липкая кровь. Лукас рывком открывает ящик стола, сбив банку «Маунтин Дью», и выхватывает оттуда ножницы. Опрокинутая банка лежит на самом краю стола, и из нее выливается жидкость, неимоверное количество жидкости. Она покрывает пол и поднимается выше.

Мои руки и ладони утыканы шипами, и я не могу сжать кулаки. Волосы обмотались вокруг колесиков кресла, я в ловушке, а «Маунтин Дью» уже доходит мне до ушей. Лукас нависает надо мной, держа ножницы над головой; он не издает ни звука. Острые лезвия поблескивают на солнце. «Маунтин Дью» заливается мне в рот, я задыхаюсь, захлебываюсь, и тут все кончается.

Оглушительно громко звонит телефон. Я отрываю голову от ковра и вытираю со щеки струйку слюны. В последнее время мне часто снится этот сон. Иногда я просыпаюсь вся в поту, иногда в слезах, но всегда с тяжелой одышкой, изможденная и без сил. Я кое-как встаю на колени и дотягиваюсь до трубки.

Это Рэйчел. Спрашивает меня, что случилось в туалете с Дженни. До сегодняшнего дня нам так и не представилась возможность поговорить. Я подробно докладываю об инциденте и так же подробно излагаю все наши действия. И даже хвалю Джули. Затем обещаю Рэйчел перезвонить, как только у меня будут какие-то новости из детокса, но она прерывает меня.

– Пока мы не попрощались, – она тоже дышит как-то тяжело, почти как я, – хочу сказать тебе спасибо за резюме и отчет по заключениям ДПЗ. Мне была очень нужна твоя помощь, и, Сэм, поверь, я все оценила. У нас по-прежнему невообразимый хаос, но, когда ты рядом, мне немного легче с ним справляться.

– Ну конечно, Рэйчел! Мы все в одной лодке и занимаемся одним делом. – Я придерживаю трубку плечом и почесываю отпечаток от молнии – я спала, положив голову на пальто.

– Скажи, а что ты сделала с самими заключениями? Я их у себя не нашла. – Мое сердце замирает и перестает биться.

Она должна была рано или поздно задать мне этот вопрос, и теперь мне нужно объясниться. Если я сумею выкрутиться, то можно считать, что кошмар наконец закончился.

– Ах да. Я собиралась принести к вам в кабинет все вместе, и резюме, и заключения, и итоговый отчет, как вы и велели. Но вас не было, кабинет был закрыт, так что я подсунула под дверь то, что пролезло, но папки пришлось отнести вниз. Я разложила их по личным делам персонала. Теперь они там и лежат, в архиве. Надеюсь, я все сделала правильно? – Я задерживаю дыхание и сжимаю зубы, ожидая, что она ответит.

Рэйчел дышит в трубку и шелестит бумагами. Мои веки крепко сжаты, так, что в уголках глаз выступают крошечные слезинки. Плечи напрягаются… и тут я слышу тихий «клик». Кто-то прорывается на линию.

– М-м-м… да, все нормально. Мне звонят по другой линии, так что я тебя отпускаю. Еще раз спасибо, Сэм.

Рэйчел переключается на другую линию, и я наконец позволяю себе сделать глубокий вдох. И выдох. Мышцы расслабляются, я кладу трубку и открываю стол. Мое заключение из ДПЗ, составленное Трэвисом и доктором Брукс, лежит в ящике и как будто таращится на меня. Я осторожно достаю его и прячу в сумку. Здесь оно будет в безопасности.

20 января, 14:23

У нас с Дэвидом поздний ланч. И я все еще, фигурально выражаясь, зализываю раны после нашего разговора пару недель назад. Вернее, разборки, когда он назвал меня злой. Так что внешне все выглядит так, будто между нами мир и согласие, но я пока держусь от него на расстоянии вытянутой руки. Я не сказала Дэвиду ни слова ни о заключениях ДПЗ, ни о том, как фактически разрешила Джеки посетить свою сестру Дженни и принести ей героин, ни о незапертой кладовке. Как обычно, я беру половину его сэндвича, откусываю, и тут Дэвид задает мне вопрос, на который мне совсем не хочется отвечать.

– Поговорим о том, что происходит между вами с Лукасом? – Он говорит с набитым ртом, как будто спрашивает о чем-то малозначительном. Так, пустяки, обычный треп ни о чем.

– А что такое между мной и Лукасом? – Я собираюсь выдать ему самый минимум информации, формальный ответ на вопрос, не больше.

– Я уже довольно давно ничего о нем от тебя не слышал, – продолжает Дэвид, держа ладонь у подбородка, чтобы крошки не попали на стол.

– Ну, я уже довольно давно его не видела. В последнее время мы много ссорились, и у меня кончились силы. Не хотелось разбираться с этим дерьмом, я устала от его поведения и все такое. Так что я решила немного отдохнуть от Лукаса, – отвечаю я, тоже с набитым ртом.

– И как он к этому отнесся?

– Честно? Я даже не уверена, что он вообще это заметил. Спорю на что угодно, вокруг него полно других женщин, всегда есть кому согреть его эго и его постель. Прошло уже… сколько?.. недели три, наверное. Он послал мне пару-тройку сообщений. Спрашивал, намеренно ли я его избегаю. Он знает, что я на него злюсь. Он поцеловал какую-то девку на той пафосной новогодней вечеринке, а до этого опять нюхал кокаин, и мне надоело его вечное вранье. В общем, я свалила. Пока. Думаю, он считает, что мне просто нужно время. – Я длинно, со странным всхлипом вздыхаю и делаю большой глоток кока-колы.