Казино - Олег Андреев Страница 60

– Ну а сколько вы зарабатываете? Сколько в среднем выходит в месяц? Надеюсь, в Индии этот вопрос не считается неэтичным, как в Штатах, а теперь – и у нас.

– Хочу напомнить, что Индия – тоже штаты, – пошутил Саша, впервые улыбнувшись за все время общения, и сразу стало ясно, что никакой он не индус, а простой русский парень. – Чего таить? Где-то долларов семьсот у нас получается.

– Всего-то?

– О! В Индии это немало. Еда очень дешевая. Домик у нас маленький, но свой. А на гастролях все расходы входят в контракт. Так что хватает.

– А хочешь за месяц получить тысяч… десять долларов?

– Где это можно так заработать? И что нужно сделать? – явно заинтересовался Цыган.

– Отработать свою программу у нас в казино. Через день, чтоб не устать.

Тут уж Цыган вовсе расхохотался, и так раскованно, что на них стали оглядываться с соседних столиков.

– Ты что, издеваешься? – оборвав смех, вдруг негромко спросил он. – Кто же пустит в Союз изменника родины?

– Ну опять ты за свое! – почти рассердился Пал Палыч. – Нет уже никакого Союза, нет изменников. И родины нет! Все, кто уцелел в афганском плену, вернулись героями. Все, кто считался диссидентами, руководят всякими фондами и группами. Фарцовщики банками владеют, понял? А партийные боссы в церквях лбы крестят, но поклоны не бьют – пузо мешает!

– Но родина есть, – вдруг невпопад очень серьезно ответил Саша Цыган.

– Так хочешь ты ее увидеть, Робинзон Крузо несчастный?

– Пол, ты поаккуратней, – заметил Козырев, чувствуя, что может возникнуть конфликт. – Саша был лучшим каратистом в ГУЦЭИ. Ты не обижайся, Цыган.

– Какие обиды, – снова улыбнулся тот. – Я, честно говоря, не был ни пленником, ни диссидентом, ни изменником. Меня вообще трудно отнести к какой-то категории. Невозвращенец я, вот кто. Это правильное слово?

– То есть как? И вообще, как ты попал в Индию, наконец? – спросил Машков уже без всякого юмора, даже как-то напряженно вглядываясь в собеседника.

– Очень просто и непросто… – ответил Саша задумчиво, словно вспоминая. – После больницы я понял, что в цирке мне не выступать, а ничего другого в жизни не умел. Настроение было жуткое, хоть в петлю лезь. Пошел к своему наставнику из интерната, Мунибу. Выслушал он меня, помедитировал и сказал, что нужно клин клином вышибать. То есть пойти на еще большие испытания, чем те, которые я перенес. Ну я и пошел в военкомат. Оттого что я попросился в Афганистан, когда с ним уже было все ясно, они настолько обалдели, что на медкомиссии интересовались больше моим психическим здоровьем, а не физическим. Короче, призвали, и через два месяца я уже ехал в автоколонне на Кандагар. А когда меня еще в дороге чуть-чуть зацепило осколком, местный полевой хирург заметил, что у меня с грудной клеткой непорядок. Хотел в Союз отправить на перекомиссию, но я упросил оставить меня в строю. Но он все-таки догнул свою линию, и меня командировали в местный «санаторий» – на охрану технического центра в Чарикаре. Это городок севернее Кабула. Там были какие-то склады и лаборатории. Там я и проходил почти год в карауле. Не пришлось даже пострелять ни разу.

– Да, случай для «афганца» редчайший. Первого вижу, который не рассказывает о своих подвигах, – заметил Машков.

– А как они сейчас себя чувствуют? – спросил Саша. – Небось в героях до сих пор ходят?

– Ну да, – усмехнулся Козырев. – Часть у ларьков пивных вспоминает «минувшие дни», часть в бандиты подалась, а еще часть, видимо самых «боевых», возглавила всякие фонды и фирмы. Эти до того довоевались в мирное время, что друг друга на кладбищах взрывали. Не слышал в своем далеке о взрыве на Котляковском?

– Нет.

– Шумное было дело. До сих пор тянется, – вздохнул Петр Ильич. – Целое поколение подкосил этот Афганистан. И тебе, вижу, досталось. Эк куда занесла война.

– Как же ты в Индию попал, Саша? – спросил Машков.

– Наши уже уходили из Афганистана, и к нам в Чарикар прилетел вертолет. Эвакуировать лабораторное оборудование и остатки охранения. Он попал в сильную бурю перед Гиндукушем – они там в январе всегда случаются, – и пилот не смог свернуть на Хорог и пошел ущельем на восток. Ну и заблудился в горах, влетел на территорию Северного Пакистана, где и рухнул на границе с Индией. Один я в живых остался – сумел сгруппироваться при падении. Вылез из-под обломков и зашагал, если это можно так назвать, вниз, на огни в долине. Оказалось, что это уже Индия. Там меня кашмирцы подобрали, обогрели. Они вроде в Индии живут, а вроде и нет. Это спорная территория с паками. Пробыл я у них целых три года. Пока в себя пришел, пока кое-как на остатках урду и хинди, что в интернате учил, разговаривать научился – нас же там все больше о революции, выполнении плана и колхозах говорить учили. А потом с их бродячим цирком в Амритсар попал, где и остался.

– Но почему ты не заявил, что ты советский, не пошел в посольство? – удивился Козырев.

– Чтоб меня выслали и посадили на родине?

– За что? За то, что ваш вертолет упал?

– За то, что я один из него спасся, и никто не знал, летел ли я в нем или просто рванул на Запад, точнее, на Восток. У меня и документов никаких не было, кроме личного номера.

– Да, ситуация, – согласился Машков. – А как же ты легализовался в Индии?

– Проще некуда! Там у них нет паспортов. Паспорта только заграничные выдают. А для их получения достаточно предъявить водительские права или справку от старосты деревни. У Наллу как раз муж умер – вместе с нами циркачил, – вот я и стал по его справке Сомнатом Сингхом.

– Да, досталось тебе, – оценил одиссею Цыгана Пал Палыч. – Так как, принимаешь наше предложение?

– А меня не загребут в Москве? – с сомнением спросил Саша.

– Не те нынче времена. В Москве тысяч двести китайцев обитает без всяких бумаг, новых твоих соотечественников тоже тысяч десять наберется, где уж тут загребать звезду индийского цирка, прибывшую по контракту на гастроли с визой и всем прочим.

– Так ведь нет у меня визы в Россию!

– Нет, так будет! – радостно пообещал Машков. – У меня тут все схвачено, и тебе за полчаса в российском консульстве выдадут визу.

– А что значит – схвачено?

– Вот Робинзон Крузо! – повторил свою шутку Пал Палыч. – Приедешь в Москву – узнаешь.

– Вообще-то соблазнительно в родных местах побывать, – решил Цыган. – Да еще и подработаем мы с Наллу, машину наконец купим.

– А вот с Наллу проблемы, – нахмурился Машков. – Две визы мне не пробить, пожалуй.

– Но как же я без нее выступать буду? У нас же двойной номер!

– А мы Тамару Александровну попросим тебе поассистировать. Пит говорит, что она спит и видит себя на сцене. Ну? Заметано?

– Что ж, попробуем… – нерешительно согласился Саша. – Только бы Наллу меня правильно поняла.