Змеиный зуб - Фэй Келлерман Страница 60

— Точно.

— И что дальше — суд?

— Да. — Фаррелл кашлянул. — Но Жанин, если захочет, может выплатить Дэвиду какую-то сумму единовременно в обмен на отчисление ей определенного процента от его части наследства. Вот тут-то и кроется главный канал перекачивания денег из его части в ее.

— Ясно.

— Жанин может заявить брату, что его деньги вложены в облигации, которые в данный момент являются неликвидными. Но... — Гейнор поднял вверх палец. — Будучи доброй, любящей сестрой, она готова сделать Дэвиду одолжение и выкупить часть его ценных бумаг по их рыночной стоимости. И если они котируются в данный конкретный момент ниже номинала — а с долгосрочными бумагами обычно так и бывает, — то Жанин получит кое-какой навар.

— Но ведь тогда она тоже увязнет в этих обесцененных облигациях.

— Штука в том, что Жанин может позволить себе поступать в соответствии с ситуацией, складывающейся на рынке, — подождав, пока облигации принесут ей доход, или продав их в случае неожиданного падения процентных ставок. И все это потому, что она полностью распоряжается наследством. И потом, ее-то деньги в основной массе не связаны долгосрочными облигациями.

— Значит, в этом случае получается, что она как бы покупает деньги Дэвида за часть их стоимости.

— Именно.

— А если Дэвид начнет протестовать?

— Повторяю, при условии, что Жанин вложит его деньги в соответствии со стандартной инвестиционной практикой в надежные бумаги, без особого риска, у Дэвида ничего не выйдет, даже если он обратится в суд. А муниципальные облигации и облигации государственного займа — это вполне надежные капиталовложения. — Гейнор нахмурился. — Вообще-то на месте Дэвида я бы забеспокоился. Если Жанин расправилась со своими родителями, не думаю, что у нее не поднимется рука убрать несговорчивого братца.

— Правда, тогда все это начнет выглядеть весьма подозрительно, — заметил Декер и, подумав немного, добавил: — Хотя, конечно, Дэвид всегда может умереть в результате какого-нибудь несчастного случая — например, от передозировки наркотика.

— Давайте попробуем продолжить эту мысль, — предложил Гейнор. — Если Жанин все сделает быстро, еще до того, как средства Дэвида будут куда-либо вложены, его наследство, скорее всего, просто перейдет к ней.

На некоторое время в комнате наступила тишина.

— Мы могли бы поделиться с Дэвидом нашими соображениями, — наконец прервал молчание Гейнор.

— Но если после этого он пойдет и расскажет обо всем Жанин, нас можно будет привлечь к ответственности за клевету, — возразил Декер.

— Да к тому же нам не миновать взбучки за применение нелегальных методов получения информации, — добавил Гейнор. — Откровенно говоря, раскапывая все это, я кое в чем нарушил букву закона.

— И все же нам следует еще раз побеседовать с Дэвидом, — сказал Декер. — Пошлем к нему Уэбстера — возможно, он сумеет изложить наши опасения в завуалированной форме. Хотя лучше поручить это Скотту.

— Скотту? — усмехнулся Гейнор. — Но ведь вы вроде сказали «в завуалированной форме».

Декер рассмеялся.

— Понимаешь, Фаррелл, я надеюсь, что беседа, проведенная Оливером, поможет нам взглянуть на это дело под каким-то иным углом зрения. Кроме того, не исключено, что Дэвид вспомнит что-то такое, о чем мы еще не знаем.

— Ну что ж, пожалуй, Скотт и в самом деле сильно не навредит. — Гейнор снова добродушно усмехнулся. — А глядишь, даже и пособит чем.

В комнате было так накурено, что свет, проникавший в нее через окно, казался тусклым из-за висящих в воздухе клубов табачного дыма. Хозяин дымил, как паровоз, прикуривая одну сигарету от другой. Тем не менее Оливеру понравился Дэвид Гаррисон и, в частности, его достаточно небрежное отношение к вопросу о наследстве. Дэвид ни на что особенно не претендовал и считал, что он в любом случае должен быть довольным, сколько бы денег ему в итоге ни досталось.

— Вы щедрый брат, — сказал Оливер.

— Я практичный брат, — возразил Гаррисон.

На этот раз он был одет в некое подобие футболки из черного шелка и мешковатые черные брюки, а обут в легкие замшевые туфли на босу ногу. Удобно развалившись на диване, Дэвид то и дело затягивался очередной сигаретой. На кофейном столике стоял пустой высокий стакан для коктейлей.

— Вы уверены, что не хотите чего-нибудь выпить? — спросил Гаррисон.

— Абсолютно. Спасибо.

— По вашим красным глазам я вижу, что дым вам неприятен, — улыбнулся Дэвид и потушил сигарету в пепельнице, полной окурков. — В самом деле, дурная привычка.

— Согласен. Раздражает окружающих до ужаса, — ухмыльнулся ему в ответ Оливер. — Вам ведь нравится доводить людей до белого каления?

Гаррисон от души рассмеялся.

— Да, это одна из тех вещей, от которых я получаю истинное удовольствие. Обожаю раздражать людей. — Дэвид внимательно посмотрел на Оливера. — Очевидно, вы тоже. Не потому ли вы стали полицейским?

— Это была одна из причин.

— А другая?

— Обожаю сажать в тюрьму всякое дерьмо.

— А! Так вы, значит, благородный человек.

— Вроде того, только вот аристократический блеск куда-то подевался... от безденежья, должно быть.

Гаррисон улыбнулся, но затем лицо его посерьезнело.

— Одна беседа с полицейским — это, как я понимаю, вполне обычная, нормальная практика в подобных случаях. Но вторая?

— Мы люди въедливые.

— Даже чересчур. У меня два вопроса. Первый: почему полиция проявляет такой интерес к моему наследству? И второй: Жанин вы тоже расспрашиваете, как и меня?

Оливер ощупал узел своего галстука. Сегодня он надел спортивного покроя пиджак в коричневую клетку, белую рубашку и брюки цвета хаки.

— Насколько я понимаю, после похорон вы почти не контактировали с вашей сестрой?

— Контактировал — через ее адвокатов.

— Вы с ней не ладите?

— Да, хотя открытой вражды между нами нет. Каждый из нас делает вид, что другой просто не существует. Теперь, когда моих родителей не стало... — Дэвид вздохнул. — Все упростилось.

— То есть у вас нет никаких причин для того, чтобы с ней общаться? — уточнил Оливер.

— Вы совершенно правы. — Гаррисон закурил новую сигарету. — Знаете, то, что я курю — очень хороший признак. Это означает, что в скором времени меня посетит вдохновение.

— Поздравляю.

Дэвид откинулся назад, сделал глубокую затяжку и выдохнул целую тучу дыма, полного всевозможных вредных веществ.

— Да, это в самом деле добрый знак. Мне тут подвалила одна работенка. Компьютерная графика для фильма с Ван Греком, который сейчас снимают. Что-то вроде римейка «Кляксы». Я посмотрел старый фильм — просто чтобы знать, как там все было сделано. — Дэвид хохотнул. — С технической точки зрения — смех да и только, но там есть свои моменты. Когда вся эта дрянь вдруг хлынула из проекционной в кинозал... знаете, даже на меня произвело впечатление.