Каиново семя - Варвара Клюева Страница 6

Он вдохнул и неохотно встал.

- Хорошо, хорошо, ухожу. Но обещай, что подумаешь над моим предложением...

- Ты русский язык понимаешь, Виктор Палыч? По-моему, я высказалась совершенно определенно.

- Господи, Ксана, ну откуда такая непреклонность? Если мой замысел сработает, все только выиграют. Иначе почти наверняка разразится катастрофа. А ты твердишь "нет", даже не пытаясь объяснить причину своего отказа. Неужели дело только в нарушении договоренности столетней давности?

Оксана смерила его холодным взглядом и снова отвернулась к окну.

- Нет, Витя, не только. Есть и другая причина. Один раз мы с тобой уже попробовали сыграть роль богов из машины, и тоже из соображений всеобщего блага. Долгое время мне даже казалось, что мы преуспели. Но тебе известно, чем все закончилось... И теперь я не настолько самонадеянна, чтобы распоряжаться чужими судьбами. Поверь мне, гораздо разумнее оставить это право за Всевышним.

* * *

После ухода губернатора Оксана Яновна Вольская, известный хирург, главврач Старградской областной больницы и владелица преуспевающей клиники, вызвала секретаря и попросила перенести на завтра две запланированные встречи, потом позвонила в больницу и предупредила своего заместителя, что не сможет провести назначенную на сегодня плановую операцию. Потом закрылась на ключ, достала из шкафчика бутылку "Хенесси" и лимон.

Оксана отличалась отменной выдержкой и самообладанием. Желание напиться накатывало на нее нечасто, а уж потворствовала она ему в исключительных случаях. Даже после неудачных операций, когда пациент умирал у нее на столе, - а такое порой случается и с самыми удачливыми хирургами, - ей хватало силы воли не прибегать к популярному средству расслабления. В последний раз она позволила себе такую роскошь два года назад, после достопамятного скандала с Альбиной.

- Похоже, к старости вы обзаводитесь скверной привычкой, сударыня, - закладывать за воротник всякий раз, когда жизнь сталкивает вас с милыми причудами подруги детства, - укорила Оксана свое отражение, подойдя к зеркалу с полным бокалом. - Как любезно со стороны Альбины взять небольшой тайм-аут в общении. Не будь его, кто знает, под каким забором вы бы сейчас валялись, дорогая Оксана Яновна. Но теперь тайм-аут, видимо, кончился. Извольте взвалить на себя свой крест, мадам. Нуте-с, будем здоровы!

Через час она уговорила полбутылки и преисполнилась острой жалости к себе. За что, ну за что ей такое выпало? Ведь она совсем не плохой человек. Даже враги и завистники - а мало ли их у женщины ее положения и достатка? - не могли бы обвинить ее в подлости или низости. Да, она совершала ошибки и даже преступала закон, но ведь не ради корысти, а из лучших побуждений. Впрочем, выведай враги ее секреты, вряд ли они поверили бы в благородство намерений. Внешне все выглядело так, будто она всякий раз оставалась в крупном выигрыше от своих прегрешений. Первый секретарь Старградского горкома комсомола, позднее председатель облисполкома и наконец губернатор Турусов всегда щедро осыпал Ксану милостями за преданность его обожаемой супруге. Но разве окупали они хотя бы отчасти ее потери? Разве внешнее благополучие и профессиональный успех компенсируют крах в личной жизни и обостряющиеся с годами муки совести?

Оксана прерывисто вздохнула и опрокинула в себя остатки коньяка.

"Ах, Алька-Альбинка, что за злой гений переплел наши дорожки?"

* * *

Семья Альбины переехала в Старград и поселилась в Ксанином доме, когда обеим девочкам было по шесть лет. Правда, Альбина на свои шесть не тянула. Маленькая, худенькая, болезненно бледная, ножки - спички, ручки - ниточки, под прозрачной кожей просвечивали голубые жилки. Огромные банты и атласные платьица с пышной юбкой-колоколом только усиливали впечатление ее миниатюрности. Эльф, да и только. Ксана же, крепкая, выносливая, загорелая, с вечными синяками и ссадинами на непропорционально длинных конечностях, выглядела на ее фоне дикаренышем Маугли.

На переезд новых соседей собралась поглазеть вся дворовая ребятня. Сначала в арку въехал мебельный фургон, потом - грузовик, крытый брезентом. Из грузовика высыпало человек десять солдатиков. Они быстро и ловко выгрузили из фургона полки, тумбочки, стулья, диваны и шифоньер, а потом начали заносить все это добро наверх. Распоряжался погрузкой плотный коротышка с пышными усами. Отсутствие погон на его форменной рубашке вызвало бурный спор относительно его звания. Юные знатоки с мальчишеской горячностью награждали его самыми разными чинами от майора до генерал-майора. Дело чуть не дошло до драки, но тут объект спора надел китель, продемонстрировав публике погоны с четырьмя маленькими звездочками. Разочарованное дворовое братство сразу утратило интерес к происходящему и решило отправиться на пустырь погонять мяч, когда во двор въехала серая "Волга" и из нее выбралась красивая женщина с грустным лицом, а потом - крохотное существо в пышном облаке бантов и оборок.

- Чудо в перьях! - презрительно бросил кто-то из мальчишек, неделикатно тыча в существо пальцем.

Полное согласие с этим определением дружки выразили громким свистом и улюлюканьем.

- Хватит вопить! - рявкнула Ксана, глядя на перепуганное прозрачное личико. - Они подумают, что вы шайка психов, удравших из дурдома.

Грустная женщина подхватила существо на руки и понесла в дом. Но пока они не скрылись в подъезде, странная девочка не отрываясь смотрела на Ксану. Так они впервые встретились с Альбиной.

- По-моему, они очень приятные люди, - заявила Ксанина мама за обедом три дня спустя. - Он, конечно, немного резковат... Ну, гарнизонная жизнь, она кого хочешь огрубит... А она - очень милая, интеллигентная женщина. Ленинградка. И балерина, между прочим. Правда, ей так и не довелось потанцевать в театре. После балетной школы - сразу ребенок. А потом муж окончил училище, и их услали в жуткую тьмутаракань. В маленький гарнизонный городишко в степи, километрах в ста от Сталинграда. Была там сараюшка, называемая домом культуры, но эту самую культуру представлял только самодеятельный армейский ансамбль песни и пляски. Нина хотела устроить для детворы балетный кружок, да не получилось. Девочка у нее болеть начала. То одним, то другим. - Тут мама прервала свой монолог и обратилась к Оксане: - Ксюша, ты должна подружиться с Альбиной. Она болеет, гулять не выходит, ей очень грустно без друзей. Тетя Нина, ее мама, просила, чтобы ты заходила к ним в гости. Хочешь, я тебя сегодня отведу?

Ксана помотала головой.

- Не хочу. Что мне там делать, если эта Альбина болеет?

- Вы могли бы просто поговорить. Или сыграть в какую-нибудь тихую игру.

Ксана скривилась.

- Тихие игры совсем неинтересные. Пусть лучше она выздоравливает и выходит во двор.

Но, как выяснилось, затворничество Альбины объяснялось не столько болезнью - у нее были какие-то проблемы с почками и хронический бронхит, - сколько тонкой душевной организацией. Она не переносила скопления людей, шума и беготни. В четыре года ее отвели в детский сад, и в первый же день это кончилось плачевно. Едва мама вышла из здания, как у девочки случилась истерика, а через полчаса после того, как ее наконец успокоили (с помощью врача), Альбина потеряла сознание и пришла в себя только в больнице.