Ледяная кровь. Полное затмение - Андреа Жапп Страница 6

— Аббатство такое большое... — начала сестра-больнич-ная, но Элевсия прервала ее, сделав ошеломляющее признание:

— Три тома... Дневник, принадлежащий рыцарю Эсташу де Риу и моему племяннику Франческо. Записи в дневнике отражали десятилетия не только наших поисков, успехов и неудач, но и поисков наших предшественников, тамплиеров. При штурме Сен-Жан-д’Акр, незадолго до кровавого убийства тридцати тысяч христианских душ, Эсташ де Риу и рыцарь Храма* попытались спрятать горстку женщин и детей в подземелье. Я точно не знаю, что произошло тогда, но тамплиер решил следовать за маленьким отрядом, пожелавшим сдаться врагу. Они все были уверены, что их пощадят. Прежде чем пойти на то, что вскоре превратилось в бойню, рыцарь отдал свой дневник Эсташу, умоляя его продолжить священную миссию, которую он и несколько его духовных братьев держали в тайне. В украденном дневнике Франческо указаны все следы, все признаки.

— Потеря дневника — это катастрофа, — выдохнула Ан-нелета, у которой от ужаса глаза буквально вылезли из орбит.

— Но вы еще не знаете, о чем повествуют другие произведения, — продолжала Элевсия. — Второй труд — это трактат по некромантии, написанный неким Юстусом. Я так и не решилась перелистать эти нечестивые страницы. Тем не менее я знаю, что в трактате речь шла не о возможности устанавливать связи с потусторонним миром, что было бы непростительно в глазах нашей Церкви. Цель этого трактата — подчинить души покойных, блуждающих в лимбе, закабалить их, чтобы добиться от них мерзкой помощи. Франческо купил трактат лишь для того, чтобы тот не попал в преступные руки. Но он никогда не спешил разжечь спасительный огонь, который превратил бы трактат в пепел. А теперь... Если наши враги прочтут его, воспользуются ужасными советами, приведенными там...

— Боже мой...

— Но это не все, поскольку худшее или самое тревожное еще впереди. Последнее произведение называется «Трактат Валломброзо»*. Он... — Элевсия не осмеливалась продолжать, уже опасаясь последствий ошеломительных откровений, которыми она поделилась с Аннелетой. — Он... говорит... Ну же, мне надо решиться. Он безоговорочно доказывает, что... Земля вращается вокруг Солнца. Она движется вокруг светила всегда по одному и тому же пути, словно ее удерживает на нем какая-то сила.

— Что?! Вы хотите сказать, что система, описанная Птолемеем [5], в которой Земля застыла неподвижно в центре Вселенной, неверна?

— Полностью ошибочна. Вы, разумеется, понимаете, что если о нашем разговоре станет известно, нас обвинят в ереси.

Но ошеломленная сестра-больничная не услышала это предостережение. Погруженная в свои размышления, она, казалось, забыла обо всем, об убийствах монахинь, пожаре, краже, серьезной опасности, нависшей над поисками. Вдруг она воскликнула:

— Наконец все становится ясно... Какая же я глупая, тупая! Плохой ученый, какой стыд! Ведь к науке можно подходить только с критической точки зрения! Иначе как объяснить смену времен года, приливы, день, ночь и звезды, если Земля неподвижно стоит в центре небосвода? Какая честь, какое счастье! Огромное спасибо, матушка, за столь ценные сведения!

Элевсию вновь охватила горечь, и она властным тоном сказала:

— Вы будете радоваться потом, дочь моя. Если, конечно, мы останемся в живых.

Резкий упрек как рукой снял воодушевление Аннелеты. Она склонила голову, а аббатиса продолжала:

— По всей видимости, дух ученых мне недоступен! Монах, написавший этот трактат в монастыре Валломброзо, поплатился жизнью за свои открытия. Я спрашиваю себя, не стоит ли считать досадный «несчастный случай», когда монах сильно ударился головой о столб, делом рук наших врагов? Так или иначе, этот трактат позволяет прояснить две астральные темы, о существовании которых вы знаете, темы, открытые рыцарем-тамплиером, передавшим свои записи Эсташу. — Сдавленным голосом Элевсия подвела итог: — Теперь Тень знает все подробности, записанные в дневнике, и у нее есть трактат, необходимый для расшифровки тем. На протяжении нескольких столетий наши враги идут за нами по пятам. Единственное наше преимущество заключалось в их неповоротливости. Мы всегда опережали их на шаг. Я очень боюсь...

Аннелета, напряженная до предела, пыталась упорядочить всю эту информацию, внезапно обрушившуюся на нее. Ее охваты вали то упоительный восторг, то уныние. Упоительный восторг оттого, что они продвигались к Свету, несмотря на запутанность дорог, ведущих к нему. Уныние — потому что она так долго находилась в стороне от тайны, в центр которой неожиданно сейчас попала. Она постаралась упорядочить сумбур, царивший у нее в голове:

— Мы одни на борту терпящего бедствие корабля. Вокруг нас бушует буря. Бенедикта отравили, и никто не может сказать, на чью сторону встанет будущий понтифик: на нашу или на сторону наших врагов. Одним словом, в своем стремлении отыскать манускрипты и раздавить гадину, убившую наших сестер, мы можем рассчитывать только на собственные силы.

— Даю голову на отсечение, что воровка и убийца наших сестер — одна и та же женщина.

— Я тоже, матушка. Как бы там ни было, хотя я понимаю ваши сомнения в отношении меня, поскольку питаю такие же сомнения в отношении вас, мне не хватает подробностей, чтобы понять всю историю в целом. Заклинаю вас, просто скажите, хотите ли вы, чтобы мне удалось сориентироваться в этом лабиринте? Разумеется, мы не друзья. И это меня огорчает, поверьте. — Аннелета жестом прервала возражение, готовое вот-вот сорваться с уст аббатисы. — Тем не менее мы... две оставшиеся в живых, и над нами нависла грозная опасность.

Аннелета отогнала от себя так некстати появившуюся печаль. Впервые в жизни она пожалела, что у нее нет друзей. Конечно, уже поздно заводить дружбу, но тем хуже. Более твердым тоном она продолжила:

— Итак, две темы. Теория Валломброзо, в отличие от теории Птолемея, позволяет прояснить их. Верно?

— Да.

— Эти темы касаются фактов или людей. Готова спорить, что одна из них связана с мадам де Суарси. Я права?

— Мы так полагаем. Мадам Аньес родилась 25 декабря, а эта дата указана в одной из тем, уточняющей, что человек, которого мы ищем, пришел в наш мир во время затмения. Но в тот вечер, когда она родилась, затмение было лишь частичным.

— Необходимо, чтобы затмение было полным?

— Мы не знаем.

— Теперь ясно, почему инквизиция ополчилась на нее, — размышляла вслух Аннелета. — Аньес де Суарси внушает нашим врагам страх и поэтому должна умереть. Не так ли?

— Мы тоже так думаем.

— Почему?

— Дорогая Аннелета, если бы мы знали хотя бы начало ответа на этот вопрос, до Света было бы рукой подать.