Тайна «Libri di Luca» - Миккель Биркегор Страница 6

Йон начал читать, однако слушатели воспринимали то, что он произносил, вовсе не как чтение вслух записанного текста, а многие даже не замечали, что он постоянно обращается к своим бумагам. Данной иллюзии ему удавалось добиться с помощью сочетания различных изобретенных им самим технических приемов, которыми он со временем овладел в совершенстве. К примеру, текст был поделен таким образом, чтобы Йон мог использовать естественные речевые паузы для перевертывания страниц, а структура абзацев позволяла быстро отыскать нужное место, если в какой-либо момент ему требовалось оторвать глаза от записей. Он даже, на манер фокусника, изобрел особый метод поглядывать в листки тайком от публики, либо незаметно скосив взгляд, либо маскируя это специальными жестами.

Целью такой тщательной подготовки и постоянных обращений к тексту было то, что Йон, по мере чтения, имел возможность полностью сконцентрировать свое внимание на способе подачи материала. Хотя содержание и оставалось неизменным, он мог за счет варьирования интонации расцвечивать речь в зависимости от реакции публики: подчеркивать одни места и затушевывать другие, расставлять акценты так, как ему казалось нужным.

В тот первый и последний раз, когда он попытался объяснить одному из коллег принципы используемой им техники, он сравнил ее с работой дирижера. При этом музыкальным инструментом был он сам, а приемы и способы исполнения могли выбираться им в зависимости от надобности и ситуации точно так же, как дирижер может при желании изменить звучание музыкальной фразы. Коллега смотрел на него как на полоумного, и с тех пор Йон никогда даже не пытался рассказать кому-нибудь о своей методике или тем более обучить ей кого-то, хотя самого его она еще никогда не подводила.

Сработала она и на этот раз. Спустя совсем немного времени после начала речи адвоката всеобщее внимание оказалось накрепко приковано к нему. О настроении публики говорили довольное выражение лица друзей Мухаммеда и чуть заметные одобрительные кивки коллег Йона. Даже стоя спиной к залу, Йон ощущал их поддержку, как если бы был футболистом, игравшим на своем поле. Присяжные напряженно замерли, наклонившись вперед на стульях, от прежней их индифферентности не осталось и следа, глаза внимательно ловили каждый жест Йона. Зато прокурор все больше и больше съеживался в своем кресле, нервно перебирая лежащие перед ним бумаги. Поражение ясно читалось на его лице. Йон даже отважился с нескрываемой иронией отозваться о действиях полиции в этом деле, чем вызвал веселое оживление в зале.

Все окончилось как-то внезапно. Дочитав последнее предложение из своих записей, Йон несколько мгновений постоял молча, затем сложил бумаги и вернулся на адвокатское место, сопровождаемый дружными аплодисментами зала и голосом судьи, призывающего к порядку.

Клиент с восторгом похлопал его по плечу.

— Ну прямо вылитый Перри Мейсон, [9]— с улыбкой шепнул Мухаммед. Йон подмигнул ему в ответ, изо всех сил стараясь сохранять бесстрастный вид.

Присяжные удалились на совещание; публика понемногу начала покидать зал — медленно и нехотя, как школьники после интересной экскурсии. Обвинитель подошел к сопернику и с одобрительным кивком молча пожал ему руку. Мухаммед присоединился к своим ликующим друзьям, а Йон тем временем разобрал свои материалы и разложил их на две аккуратные стопки.

— Поздравляю, Кампелли, — раздался у него за спиной хриплый голос, и Йон почувствовал, как кто-то хлопнул его по плечу. Обернувшись, он оказался лицом к лицу с Франком Хальбеком — одним из владельцев адвокатской конторы, где он служил.

Как и его служащий, владелец фирмы был одет в строгий черный костюм — по оценке Йона, от Валентино, — однако его маникюр красноречиво говорил о том, что, в отличие от своих работников, он не привык особо утруждаться. Совладельцем фирмы он стал пятью годами ранее в возрасте 45 лет и теперь, судя по внешнему виду, тратил все свое время на посещение парикмахерских салонов, соляриев и фитнес-центров.

— Дело-то элементарное, но заключительная речь была на высоте, — сказал Хальбек, крепко пожимая Йону руку. Затем, так и не разрывая рукопожатия, он склонился к адвокату и, кивая в сторону прокурора, доверительно шепнул: — Похоже, беднягу Стайнера она совсем доконала.

Йон кивнул.

— Это дело вообще не следовало доводить до суда, — прошептал он в ответ.

Хальбек выпрямился, выпустил наконец руку Йона и отступил на шаг, словно желая еще раз хорошо его рассмотреть. Серо-голубые глаза Хальбека пристально и испытующе вглядывались в адвоката, в то время как на губах играла легкая улыбка.

— А как насчет того, чтобы немного попотеть, Кампелли? Возьмешься за дело, которое тебя и вправду достойно?

— Разумеется, — ни секунды не медля, ответил Йон.

Хальбек удовлетворенно кивнул:

— Именно на это я и рассчитывал. Ты производишь впечатление человека, на которого в нужный момент всегда можно положиться. — Он поднял руку, жестом имитируя, будто прицелился в Йона из пистолета. — Дело Ремера — отныне оно твое. — Он широко улыбнулся. — Загляни ко мне завтра, обсудим детали.

Не дожидаясь реакции Йона, Хальбек повернулся на каблуках и решительно зашагал к выходу. Йон растеряно провожал его взглядом вплоть до того момента, как перед ним возник, закрывая обзор, низенький плотный человечек в светло-сером костюме.

— Ого, да это никак был сам Хальбек? — спросил он, вертя головой и глядя поочередно то на Йона, то на удаляющегося Хальбека. Человечек этот был коллега Йона, Аннерс Хелльстрём, специалист по делам, связанным с ДТП, пиву «Гиннес» и ирландским пабам.

— Собственной персоной, — рассеянно ответил Йон.

— Невероятно. Я уже даже не помню, когда последний раз видел его в зале суда. — Хелльстрём был явно заинтригован. — И что же ему было нужно?

— Правда, я не совсем уверен, — задумчиво проговорил Йон, — но, похоже, мне достается дело Ремера.

Хелльстрём с недоверием посмотрел на молодого коллегу:

— Дело Ремера? — Он тихо присвистнул, и во взгляде его появился оттенок сочувствия. — Одно из двух: тебя это либо озолотит, либо угробит.

— Весьма признателен за поддержку, — сухо произнес Йон, криво усмехаясь.

— Погоди, то ли еще будет, когда все остальные узнают, — сказал Хелльстрём, в предвкушении потирая руки, и принялся крутить головой в поисках знакомых. — Как бы там ни было, Йон, но заключительная речь и впрямь была чертовски хороша, — добавил он напоследок, развернулся и поспешил в противоположную часть зала, где заметил группу коллег.

Йон ощутил настоятельную потребность выйти на воздух. Ему казалось, что взгляды всех присутствующих по-прежнему обращены на него, несмотря на то, что выступление уже давно окончилось. Он решительно двинулся к выходу, проталкиваясь сквозь публику, при этом поминутно ощущая одобрительные похлопывания по плечу и слыша несущиеся ему вслед поздравления. Мгновение спустя он вышел из дверей и остановился на длинной лестнице здания суда. Дождь прекратился, и в просветах среди светло-серых облаков видны были маленькие участки голубого неба. Йон засунул руки глубоко в карманы и полной грудью вдохнул свежий воздух.