Мрак над Джексонвиллем - Брижит Обер Страница 6

— А что этот парень — Том, как бишь его там?

— Хуган? Я допросил его. Утверждает, что весь вечер провел с приятелями в кинотеатре для автомобилистов. Приятели это подтверждают, что, впрочем, ничего не доказывает. Два точно таких же засранца, как он, — вечно под кайфом. Их здесь прозвали «Три прыщекера» — из-за вечных прыщей. Мать его закатила мне самый настоящий скандал: она, мол, близкий друг нашего всеми любимого мэра и т. п. Я сказал ей, что мне очень жаль, но в отсутствие Руди единственным представителем власти являюсь именно я; а еще сказал, что не стоит слишком уж волноваться, по-моему, у этого парня вряд ли хватило бы пороху, чтобы выкинуть подобный номер. Он, конечно же, воображает себя очень крутым парнем, стоящим вне закона, — по той простой причине, что иногда курит «травку», но я лично не думаю, что он способен когда-либо зайти дальше этого. На всякий случай запретил ему выезжать из города. На данный момент главное — не нагнетать напряжения. И все же я предпочел бы, чтобы Руди был сейчас здесь — дабы несколько сгладить атмосферу.

Руди Джонсон, всеми любимый мэр Джексонвилля, накануне уехал в Юту — хоронить свою несчастную маму. Этим предлогом он воспользовался еще и для того, чтобы немного отдохнуть — порыбачить где-нибудь в полном одиночестве.

— Не нагнетать напряжения… Это будет не слишком просто, в такой-то дыре. Готов поспорить, что все в городе только об этом теперь и говорят… — покачав головой, заметил Леонард.

— Знаю. К счастью, я вполне могу рассчитывать на то, что Биг Бюргер не станет расписывать свою находку во всех деталях. И один Бог ведает, что…

Раздался автомобильный гудок, и какая-то машина затормозила, въехав во двор. Затем послышался вполне благовоспитанно звучавший голос:

— Добрый вечер, Леонард; добрый вечер, шериф; ну и жара, скорей бы зима наступила, что ли!

— Хотите пива, док?

— Нет, спасибо, спиртного я не пью; может, у вас найдется стакан холодной воды?

— Джем, принеси-ка воды со льдом доктору Льюису.

Джереми налил стакан воды, бухнул туда целую горсть льда и отнес доктору. Льюис был высоким, тощим и рыжим, с типично докторским лицом, всегда серьезным голосом и квадратными очками на носу. Джем подумал, что он, наверное, специально придает себе такой вот типично докторский вид, чтобы произвести неотразимое впечатление на свою клиентуру. Затем вспомнил о том, что доктор Льюис служит в местном морге, а стало быть, у клиентуры его нет другого выбора: ни один из его клиентов никогда его даже не видел. А чтобы не быть заподозренным в желании подслушивать чужие разговоры, Джем сразу же вернулся на кухню, где Лори накладывал себе уже вторую порцию кукурузного пюре.

— Скоро ты станешь таким, же толстым, как твой отец.

— Отцу моему чихать на тебя, сметанная рожа.

Тут через тонкую перегородку послышался хорошо поставленный голос доктора Льюиса:

— Я обследовал тело; не знаю, могу ли я говорить об этом в присутствии Леонарда…

— Продолжайте, док; Леонард у нас глух, как тетерев.

Леонард вежливо улыбнулся, как бы подтверждая справедливость сказанного.

Льюис прочистил горло, а Джем подумал: «Ну и комедиант!»

— По правде говоря, такого за многие годы работы мне видеть еще не доводилось. Я имею в виду такой… звериной жестокости. Все внутренние органы изорваны и частично, я бы сказал… сожраны.

— Сожраны? Собакой, что ли?

— Трудно сказать, кто это сделал; одно ясно: на такое способен лишь разъяренный безумец. Руки и ноги оторваны, а по всему телу — следы укусов.

— Может быть, целая свора собак? Учитывая, что в городе есть целая куча болванов, которые заводят собак довольно опасных пород, вряд ли стоит удивляться, что… — сквозь зубы проговорил Уилкокс.

Но хорошо поставленный голос доктора Льюиса перебил его, прозвучав при этом несколько тише, чем прежде:

— Я не склонен думать, что в этом повинны собаки, шериф, ибо… гм… следы укусов очень четкие и… гм… по моему мнению, речь может идти лишь о зубах, причем — бесспорно — человеческих.

Лори замер, так и не успев поднести очередную ложку с пюре ко рту. Джереми затаил дыхание. Тут послышался хриплый голос Деда:

— Вы хотите сказать, что несчастная девочка была сожрана человеческим существом?

— Да, именно это я и хочу сказать, Леонард. И помоему, сожрана живьем.

Лори медленно выплюнул назад в тарелку полупережеванное пюре с ветчиной.

— Черт возьми, Лори, да ты совсем белый стал!

— Не смешно! — возразил Лори, вытирая рот рукавом.

Раздался голос Уилкокса с характерным для него легким тягучим акцентом:

— Не нравится мне все это, совсем не нравится. Уж коли Биг Бюргер взялся жрать людей прямо так, сырьем…

В ответ Льюис возмущенно заметил:

— Я нисколько не шучу, шериф.

— Не сердитесь, доктор; жизнь и так слишком коротка для того, чтобы портить себе кровь, — вряд ли вы возьметесь утверждать обратное. Ладно; если я все правильно понял, нам придется иметь дело с каким-то чокнутым.

— Похоже, да… Ей буквально выскребли одну глазницу, Уилкокс, дочиста выскребли.

— Может, этот тип еще и кусочком хлеба ее подтирал? — пробурчал Уилкокс, отхлебывая пива, и в голосе его сильнее, чем когда-либо, проскользнули крестьянские интонации.

На мгновение воцарилась тишина; было слышно только, как Льюис нервно задвигал ногами по полу.

— Вам вовсе не обязательно корчить из себя словно сошедший с телеэкрана стандартный образец шерифа — этакого толстого болвана-алкоголика.

— Иначе тебе непременно придется обзавестись и черными очками, Герб, — вклинился в разговор Дед Леонард.

— Никогда в жизни их не носил; солнцу я предпочитаю смотреть прямо в лицо, как и всем, кто под ним ходит. Извините меня, Льюис; я, кажется, вас малость взвинтил, но такая уж у меня привычка: вечно болтаю всякую ерунду, не могу без шуток; как-то в «Космополитен» я вычитал, что это не что иное, как способ защиты от агрессивности окружающего мира.

Джереми едва сдержался, чтобы не захохотать во всю глотку, а за ним и Лори. Один ноль в пользу шефа Уилкокса.

Льюис откашлялся:

— Вот первый набросок моего отчета, шериф, я оставляю его вам; прошу извинить, но мне пора: у меня еще масса работы.

— Спасибо, док. И будьте осторожны, если вам вдруг попадется на пути субъект с клыками до колен. Да, кстати: никому ни слова обо всем этом, о'кей?

Льюис не счел даже нужным ответить — секунду спустя послышался звук отъезжавшей машины.

— Терпеть не могу этого засранца — стопроцентный американец, видишь ли, — проворчал Уилкокс, и Лори с Джемом отчетливо услышали, как забулькала очередная порция пива, которую он опрокинул себе в глотку. — Всякого, кто не слишком уж чисто одет, считает за дерьмо койота. Ладно; мне тоже пора; должно быть, они там уже покончили с тараканьим геноцидом.