Абсолютная власть - Дэвид Бальдаччи Страница 59

Со слов Петтиса был составлен фоторобот, который распространили по всему району.

Роджерс – тот самый тип, Фрэнк это чувствовал. Он побывал в доме Салливана, после чего исчез, оставив за собой след ложной информации. В настоящий момент Саймон кропотливо изучала фургон Петтиса в надежде на то, что там до сих пор где-то остаются затерявшиеся отпечатки пальцев Роджерса. На месте преступления не было обнаружено никаких отпечатков пальцев для сравнения, но если удастся определить пальчики Роджерса… Сто к одному, что у него уже есть судимости, – и тогда расследование наконец сдвинется с мертвой точки. И тут ему очень помогло бы, если человек, которого сейчас ожидал в комнате для допросов Фрэнк, согласится сотрудничать со следствием.

Кроме того, Уолтер Салливан подтвердил, что из спальни действительно пропал антикварный нож для конвертов. Фрэнк очень рассчитывал, что ему удастся получить в руки эту улику – потенциальную золотую жилу. Он поделился с Салливаном своим предположением о том, что его жена пырнула этим ножом нападавшего. Старик, похоже, никак не отреагировал на эту информацию. У Фрэнка даже мелькнула мысль, не теряет ли тот связь с действительностью.

Следователь еще раз просмотрел список всей прислуги, работающей в доме Салливана, хотя к этому времени он уже помнил его наизусть. На самом деле в этом списке его интересовал только один человек.

У него из головы не выходило заявление представителя компании, отвечающей за охранную сигнализацию. Количество вариантов пятизначного кода, выбираемого из пятнадцати цифр, было таким огромным, что портативный компьютер просто не мог подобрать нужную комбинацию за короткий промежуток времени, определяемый системой, особенно если учесть далеко не молниеносный отклик компьютера самой системы безопасности. Для того чтобы расколоть код, необходимо отбросить часть комбинаций. Как это сделать?

Изучение клавиатуры охранной сигнализации показало, что на все клавиши было нанесено определенное вещество – Фрэнк не запомнил его название, хотя, по словам Саймон, оно было довольно распространенным, – видимое только во флуоресцентном свете.

Откинувшись назад, следователь мысленно представил себе, как Уолтер Салливан – а может быть, дворецкий или тот, в чьи обязанности входило включение системы, – спускается вниз и вводит код. Палец нажимает нужные клавиши, числом пять, и сигнализация включается. Человек уходит, даже не подозревая о том, что теперь у него на указательном пальце остались следы этого вещества, не имеющие запаха, не видимые невооруженным глазом. Преступник же, воспользовавшись флуоресцентным светом, сможет определить, какие клавиши были нажаты, поскольку на них слой вещества будет смазан. Ну а дальше, после того как отсеяны 99,9 процента всех комбинаций, компьютер без особого труда подберет правильное сочетание.

Оставался вопрос: кто нанес на клавиатуру это вещество? Сначала Фрэнк подумал было, что это мог сделать Роджерс или как там его настоящая фамилия, когда находился в доме, однако все факты были против такого заключения. Во-первых, в доме всегда полно народу, и даже у самого ненаблюдательного человека при виде постороннего, рыскающего вокруг панели охранной сигнализации, возникнут подозрения. Во-вторых, прихожая – просторное открытое помещение, у всех на виду; и, наконец, нанесение вещества потребовало бы времени и аккуратности. А эту роскошь Роджерс позволить себе не мог. Даже малейшее подозрение, всего один мимолетный взгляд поставили бы его план под угрозу. Человек, задумавший такое, ни за что не пошел бы на подобный риск. Итак, это сделал не Роджерс. И Фрэнк с высокой долей вероятности вычислил, кто это сделал.

* * *

На первый взгляд женщина выглядела настолько тощей, что создавалось впечатление полного истощения, возможно, вследствие онкологического заболевания. Однако второй взгляд замечал здоровый цвет щек, изящное телосложение и легкость движений, и это позволяло заключить, что она просто очень худощавая, но в остальном совершенно здоровая.

– Пожалуйста, садитесь, мисс Брум. Я очень признателен вам за то, что вы пришли.

Кивнув, женщина опустилась на стул. На ней была пестрая юбка до середины икр. Шею украшала одинокая нитка крупного искусственного жемчуга. Волосы забраны в аккуратный пучок; отдельные пряди на лбу начинали становиться серебристо-белыми, что напоминало расплывающиеся по бумаге чернила. По гладкой коже и отсутствию морщин Сет дал бы женщине лет тридцать пять. На самом же деле она была на несколько лет старше.

– Я полагала, мистер Фрэнк, что вы закончили со мной.

– Пожалуйста, называйте меня просто Сет. Вы курите?

Женщина покачала головой.

– У меня есть еще кое-какие вопросы, чистая формальность. Я буду беседовать не только с вами. Насколько я понимаю, вы уходите от мистера Салливана?

Сглотнув, Брум опустила взгляд и тотчас же подняла его.

– Я была очень близка с миссис Салливан, если можно так сказать. Мне сейчас очень тяжело, если вы понимаете… – Она осеклась.

– Я вас понимаю, очень хорошо понимаю. Это был ужасный, страшный удар… – Фрэнк помолчал. – Как долго вы проработали у Салливанов?

– Чуть больше года.

– Вы занимаетесь уборкой и…

– Я занималась и уборкой. Нас четверо – Салли, Ребекка и я. Карен Тейлор, она занимается готовкой. Я также следила за вещами миссис Салливан. За одеждой и всем остальным. Я была для нее чем-то вроде помощницы, наверное, можно так сказать. У мистера Салливана есть свой слуга, Ричард.

– Кофе не хотите? – Не дожидаясь ответа, Фрэнк встал и открыл дверь. – Эй, Молли, ты не принесешь две чашки кофе? – Он обернулся к мисс Брум: – Вам черный? Со сливками?

– Черный.

– Два черных, Молли. Спасибо.

Закрыв дверь, Сет сел.

– Проклятый холод, никак не могу согреться… – Он похлопал ладонью по грубой поверхности стен. – И от этих шлакоблоков никакого толка. Итак, мы говорили о миссис Салливан…

– Она была очень добра ко мне. Я хочу сказать, она говорила со мной о разных вещах. Она… она… понимаете, она не принадлежала к этим людям… к высшему обществу, можно так сказать. Она училась в той же школе в Миддлтоне, что и я.

– И у вас не такая уж большая разница в возрасте, я так понимаю.

Замечание Фрэнка вызвало легкую улыбку на лице Ванды Брум; рука непроизвольно подалась назад, чтобы поправить невидимую прядь волос.

– На самом деле разница гораздо больше, чем мне хотелось бы.

Дверь открылась, и секретарша принесла кофе. Он оказался блаженно свежим и горячим. Фрэнк не покривил душой, говоря о холоде.

– Не стану утверждать, что эти люди ее приняли, но она держалась молодцом. Никому ничего не спускала; надеюсь, вы понимаете, что я хочу сказать.

У Фрэнка были все основания полагать, что она говорит правду. Судя по всем отзывам, покойная миссис Салливан была той еще озорницей.

– Скажите, какими были отношения между Салливанами… хорошими, плохими, средними?