Александрийское звено - Стив Берри Страница 59

— Насколько мне известно, до того как прийти на службу в Белый дом, ты был профессиональным лоббистом, а до этого — политическим консультантом. Какими же качествами ты обладаешь, чтобы возглавить самое секретное разведывательное учреждение министерства юстиции?

— Одним, но очень важным: президент прислушивается к моему мнению.

— И еще то, что ты готов целовать ему задницу каждый раз, когда он наклоняется.

— Я приехал сюда не для того, чтобы обсуждать с тобой свою квалификацию. Решение принято. Так где же Стефани?

— Наверное, в своем гостиничном номере.

— Я подписал ордер на ее арест.

— Кто из министерства юстиции одобрил его?

— Ознакомившись с фактами, его одобрили в Белом доме. Она нарушила несколько федеральных законов.

— Не сообщишь, каких именно?

— Как насчет нападения на гражданина иностранного государства? Сотрудница израильского посольства клянется, что Стефани пыталась ее убить, а в качестве вещественного доказательства предъявляет здоровенную шишку на голове.

— Ты собираешься начать против нее уголовное преследование?

— Я собираюсь упрятать ее скорбную задницу в какое-нибудь место, где нет репортеров.

— И откуда она уже никогда не выйдет?

Вновь повисло молчание.

— Дерьмо случается, Брент!

— Включая меня?

— Включая тебя. Похоже, ты очень не нравишься израильтянам, хотя они не говорят, почему именно. Возможно, из-за христианского консерватизма, с которым ты носишься, как курица с яйцом. — Дейли помолчал. — А может, из-за того, что ты идиот. Не знаю.

— Сильно же у тебя уважение к моей должности!

— Я уважаю тех людей, которые привели меня в офис, и тебе советую. Давай поговорим начистоту. Мы могли бы использовать первоклассный террористический акт, и никто из тех, кого я знаю, не пролил бы слезинки, если бы жертвой стал ты. Это было бы чистой победой. Нашей победой. Одним махом семерых побивахом и все такое дерьмо. Тебя нет. Израиль счастлив. Наши рейтинги взлетают до небес. Все смотрят на президента как на отца нации. Жизнь прекрасна.

— Значит, ты приехал сюда, чтобы угрожать генеральному прокурору Соединенных Штатов?

— Ну что ты, ни в коем случае! Я приехал, чтобы предупредить тебя об опасности. Ты имеешь право знать, чтобы заранее предпринять надлежащие меры предосторожности. Это касается и Стефани. По какой-то причине израильтяне имеют на нее большущий зуб. Но ты, разумеется, не знаешь, где она, и поэтому мы не имеем возможности предупредить ее. А жаль! Ты — другое дело. Считай, что тебя предупредили.

— По всей видимости, сами израильтяне не будут вовлечены в мое убийство?

— Конечно нет. Они же не террористы. Но эти ребята настоящие выдумщики и наверняка что-нибудь придумают. У них имеются связи, скажем так, с сомнительными элементами. Поэтому тебя и решили предупредить.

Стефани услышала, как кто-то из мужчин встал.

— Все это часть нашей работы, Брент.

— А если я буду хорошим мальчиком и не переступлю запретную черту, эти «сомнительные элементы» потеряют ко мне интерес?

— Не могу сказать, но это вполне возможно. Может, попробуешь? Тогда и увидим.

В гостиной вновь повисла тишина, и на сей раз она длилась дольше обычного. Стефани представила себе двух львов, сверлящих друг друга взглядами.

— Неужели репутация президента стоит всего этого? — спросил Грин.

— Так вот что ты подумал… Нет, дорогой! Речь идет о моей репутации, о том, на что способен я! А такой политический капитал стоит дороже золота.

До слуха Стефани донеслись удаляющиеся шаги.

— Ларри! — возвысив голос, окликнул Грин.

Шаги умолкли.

— Я тебя не боюсь!

— А следовало бы.

— Делай что хочешь, но следующий выстрел — за мной!

— Договорились, Брент. Только после моего выстрела ты окажешься в Вермонте, в деревянной коробке, закопанной на шесть футов под землей.

— Не будь таким самоуверенным.

Дейли хохотнул.

— Самое забавное во всем этом состоит в том, что два моих самых больших геморроя помогут вытащить эту администрацию из задницы, в которой она находится.

— Мы можем преподнести тебе сюрприз.

— Если тебе приятно, можешь и дальше тешить себя этими иллюзиями. Желаю хорошего дня.

Входная дверь открылась, а затем захлопнулась.

— Он ушел, — сообщил Грин.

Стефани вышла из кухни.

— Ну вот, теперь ты больше не можешь мной командовать.

Серые глаза пожилого мужчины были подернуты паутиной усталости. Она тоже находилась на пределе.

— Ты все-таки добилась, чтобы тебя уволили.

— И это волнует нас меньше всего, — вставила Кассиопея.

— В правительстве засел предатель, — сказал Грин. — И я намерен вывести его на чистую воду.

— Господин генеральный прокурор, — заговорила Стефани, — вы никогда не сталкивались с «сомнительными элементами», о которых говорил Дейли. Он прав, израильтяне не будут сами выполнять грязную работу. Они наймут для этого других. Вот эти другие и представляют главную проблему.

— Значит, нам всем следует проявлять предельную осторожность.

Стефани с трудом удержалась от улыбки. Брент Грин обладал большим мужеством, чем она ожидала. Но тут было что-то еще. Она заподозрила это раньше, а теперь была уверена.

— А ведь у тебя есть план, не так ли?

— О да, я весьма изобретательный парнишка.