Отродье ночи [= Шорохи ] - Дин Кунц Страница 59

— Невообразимее может показаться другое: два совершенно разных маньяка страдают от одинаковых галлюцинаций, оба страшатся вампиров и выбирают одну и ту же жертву. Тут поневоле скорее поверишь в воскрешение Фрая.

— Это передалось от меня? — спросила Хилари.

— Что передалось?

— Умопомрачение.

Тони улыбнулся.

— Такое не передается, как обычная простуда. Ни через воздух, ни через поцелуй.

— А ты не слышал о «коллективном психозе»?

Остановившись перед красным сигналом светофора, Тони сказал:

— Коллективный психоз? Так, кажется, называется социальная программа для малообеспеченных лунатиков, которые не могут себе позволить «собственного психоза».

— Ты еще шутишь. В такое время.

— Да, именно в такое и шучу.

— А как насчет массовой истерии?

— Очень неприятное времяпрепровождение.

— Я говорю о том, что здесь происходит.

— Невозможно. Нет. Нас только двое. Этого недостаточно для массы.

Хилари улыбнулась.

— Боже, как я рада, что ты со мной. Чтобы я делала одна?

— Ты больше никогда не будешь одна.

Она положила ему руку на плечо.

В пятнадцать минут двенадцатого они приехали в морг.

* * *

В кабинете коронера секретарша объяснила им, что главный медсудэксперт лично не вскрывал труп Бруно Фрая. В четверг и пятницу он отсутствовал:

ездил в Сан-Франциско на конференцию. Уезжая, он поручил провести вскрытие одному из своих ассистентов. Эта новость дала Хилари маленькую надежду на скорое выяснение загадки Фрая и его таинственного возвращения к жизни. Может, этот ассистент, которому было передано дело, ленивый бездельник, решил не утруждать себя и заполнить сразу свидетельство, как только избавился от контроля начальника.

Но эта надежда тотчас растаяла, как только Хилари познакомилась с Голдфилдом, молодым доктором. Это был голубоглазый, с пронзительным взглядом и курчавыми волосами мужчина лет тридцати. Энергичный и веселый, он, безусловно, был предан работе и не мог пренебречь никаким поручением.

Голдфилд провел их в небольшую комнату, где в воздухе смешивались запахи соснового освежителя и сигаретного дыма. Они сели за квадратный стол, заваленный медицинскими книгами, служебными листами и ксерокопиями.

— Конечно, — сказал Голдфилд. — Я помню его. Бруно Грэм... нет... Гюнтер. Бруно Гюнтер Фрай. Две ножевые раны: одна — небольшой укол, а вторая очень глубокая, смертельная. Такого мускулистого, натренированного живота я еще не видел. — Он взглянул на Хилари. — О да... Это вы... кто ударил его?

— Самооборона, — сказал Тони.

— Я ни секунды в этом не сомневался, — заверил его Голдфилд. — Я как специалист сразу понял, что мисс Томас никак не могла рассчитывать на благополучный исход в столкновении с Фраем. Это был мощный человек. Он бы легко отшвырнул мисс Томас, как детскую куклу. — Голдфилд еще раз взглянул на Хилари. — Согласно уголовному делу и газетным материалам, которые я прочитал, Фрай напал на вас, не зная о ноже.

— Совершенно верно. Он думал, что я невооружена.

Голдфилд кивнул.

— Так оно и должно быть. Имея в виду его силу, это единственное объяснение, почему вы так счастливо избежали смерти. Я видел, у него потрясающие мускулы. Лет десять-пятнадцать назад он мог бы участвовать в соревнованиях по боди-билдингу и рассчитывать на успех. Вам чертовски повезло, мисс Томас. Если бы не нож, он вас бы запросто мог переломить надвое. Буквально переломить. Без особого труда.

Голдфилд покачал головой, все еще под впечатлением от тела Фрая.

— Так о чем же вы хотели меня спросить?

Тони взглянул на Хилари, та поежилась.

— Теперь нам кажется, что мы зря сюда приехали.

Голдфилд перевел взгляд с Хилари на Тони, едва заметная улыбка играла на его губах.

Тони кашлянул.

— Я согласен с Хилари. Думаю, что нам пора.

— Вы вошли такие загадочные, — мягко сказал Голдфилд. — И возбудили во мне любопытство. Не оставляйте меня в неведении.

— Хорошо, — ответил Тони. — Мы приехали сюда, потому что нас интересовало одно: было вскрытие или нет.

Голдфилд не понял.

— Но вы узнали об этом, поговорив с секретарем. Агнес не могла не сказать вам о том, что вскрытие производили.

— Мы хотели услышать из ваших уст.

— Не понимаю.

— Мы знали, что свидетельство подписано, — сказал Тони. — Но не были уверены, что работа сделана.

— Но теперь, — быстро добавила Хилари, — у нас не осталось никаких сомнений на этот счет.

Голдфилд дернул головой.

— Вы хотите сказать... что думали, я заполнил свидетельство, вообще не взглянув на тело?

Казалось, Голдфилд был настолько удивлен, что даже не обиделся на их слова.

— Такого у нас не случается, — продолжал он. — Наш шеф очень строг и все у него ходят по струнке. Если кто-нибудь решится на подобное, старик распнет его на кресте. — Голдфилд восторженно говорил о своем начальстве, было ясно, что он в восхищении от этого человека.

Хилари сказала:

— Значит, у вас нет никаких сомнений по поводу... смерти Фрая.

Голдфилд так посмотрел на Хилари, точно она, стоя на голове, прочитала стихотворение.

— Смерти?! Конечно, он был мертв!

— Это было полное вскрытие? — спросил Тони.

— Да. Я разрезал его... — Голдфилд вдруг замолчал, задумался на пару секунд, потом добавил. — Нет. В вашем смысле это вскрытие не было полным. Конечно, я не иссекал каждый орган, как это принято в медицинских университетах. Был очень напряженный день. Много работы, понимаете? А врачей мало. Да и не было необходимости проводить полное вскрытие. Все становилось ясным при рассмотрении ран. Зачем разрезать грудь и исследовать сердце. Я тщательно изучил тело, потом рассек живот в области ран и установил, что смерть наступила из-за внутреннего кровоизлияния и повреждения брюшных органов. Никаких сомнений по этому поводу у меня не возникло.

— Возможно, что это была кома? — спросила Хилари.

— Кома? Господи, конечно, нет! — Голдфилд вскочил со стула и зашагал по комнате. — Его же проверяли: на пульс: дыхание и даже снимали волны мозга. Этот человек был несомненно мертв, мисс Томас, — он подошел к столу, за которым сидели Хилари и Тони, и сказал: — Мертв. В теле оставалось очень мало крови, слишком мало, чтобы поддерживать жизнь. Тело его посинело, а это значит, что кровь перетекла вниз, к ногам, и застыла в жилах. Нижняя часть побагровела от притока крови. Вот так.