Похитители - Джон Фаррис Страница 58

Муха, которой пришлось по душе бренди, назойливо жужжала вокруг головы Лоны, и девушка нетерпеливо отмахнулась от надоедливого насекомого. Туро сел в дальнем конце крыльца, зажал руки между коленями и уставился на плитку, на которой играли солнечные лучи.

— Тело в пруду? — спросил Сэм.

— Мы положили его в брезент, набросали камней и зашили. Потом отвезли на середину пруда в лодке Кевина. Кстати, она протекает… Обязательно наступит время, Сэм, когда вам захочется поднять его, чтобы отправить останки домой для захоронения. Помните, он лежит почти на середине, насколько мы могли судить в темноте под сильным дождем.

— О, Господи! — только и пробормотал Сэм Холланд и допил коктейль двумя большими глотками.

— Нам тоже жаль, что все так получилось, — кивнул Рич Марслэнд. — Лона сделала все, что могла. Мы надеялись на благоразумие мистера Кауфмана, но никогда не знаешь, как поведет себя человек в стрессовой ситуации. Его приезд оказался одной из случайностей, которые невозможно предусмотреть. Мы все здорово расстроились, но сейчас взяли себя в руки… Сделать вам еще коктейль? Нет?.. Кэрол, как ты думаешь, не пора ли начинать готовить ужин?

— Не называйте ее так, — скрипучим голосом потребовал Сэм Холланд.

— Он так ничего и не понял, — сказала Лона. Она выразительно посмотрела на Рича и безнадежно пожала плечами.

— Нужно дать Сэму время, — заметил Марслэнд. — Не забывай, что он только что приехал. Быстро привыкнуть к тому, что ты не Кэрол, необычайно трудно.

Холланд сказал, тщательно выговаривая слова:

— Мне кажется, я услышал достаточно, чтобы понять, что вы делаете. Вы ловко устроили похищение Кэрол, чтобы через несколько дней можно было прислать вместо нее другую девушку. Вы рассчитывали на то, что мы будем на седьмом небе от счастья, когда она вернется, и не обратим внимания на маленькие расхождения. Продолжая прятать Кэрол, вы надеетесь диктовать нам условия. Получается, что даже если бы мы заподозрили неладное, то все равно ничего бы не могли сделать. Вы прислали эту девушку вместо Кэрол и напросились в гости. Вы приехали, чтобы в случае необходимости остаться на какое-то время. Вы шайка хладнокровных убийц, и вам нужен Генерал, хотя одному Богу известно, почему.

— Бог слишком далеко, Сэм.

Филисия подняла голову и с надеждой посмотрела на мужа. Наверное, звук его голоса убедил ее, что он как-то сумеет уговорить похитителей.

— Я протестую против того, чтобы нас называли хладнокровными убийцами, — обиженно заявила Лона и надулась, как ребенок.

— Я и сам собирался его поправить, — заявил Рич Марслэнд.

— Хорошо.

— У нас две цели, Сэм. Первая — генерал Морзе, вторая — его друг и соратник Вернон Меттс. Мы собирались убить их как можно быстрее, безо всяких предупреждений и пышного церемониала, но так, чтобы они не страдали. Когда вы познакомитесь с нашим планом и процедурой убийства, то перестанете считать нас хладнокровными убийцами.

— Вернон Меттс, — задумчиво произнес Сэм. — Теперь я понимаю, почему вам понадобились мы. Сейчас во всем этом появляется хоть какой-то смысл.

— Да, Генерал всегда на виду и доступен. Убить его не представляет никаких проблем. Убить Вернона Меттса значительно труднее. Когда мы начали изучать его привычки, то поняли, что будет лучше, если он приедет к нам, а не мы поедем к нему. Меттс обычно навещает Генерала три раза в год. Последний раз он приезжал в конце февраля. Генерал сказал нам, что мистер Меттс может явиться со дня на день. Ваш тесть значительно облегчил нам задачу, пригласив к себе в дом. Честно говоря, мы даже мечтать не могли о такой удаче.

— Зачем их убивать? Хотя, я не должен был задавать этот вопрос. Вы устраняете чьего-то конкурента, не так ли? Кто стоит за всем этим? Кто вас сюда послал?

Рич Марслэнд рассмеялся.

— Вы пошли по неверному пути, Сэм. Никто нас не присылал. Мы не являемся частью какого-то зловещего международного заговора торговцев оружием. В этом деле нет ничего сверхтаинственного и мелодраматичного. Мы просто маленькая группа друзей, которые разделяют заботу о морали и основополагающую идею.

— Идею?

— Я говорю об «оправданном убийстве», Сэм. Вам знаком этот термин?

Несколько секунд Сэм Холланд тревожно смотрел на него, потом кивнул:

— Да, я сам придумал его.

— Верно.

— Только у меня он подан в виде гипотезы, а не пропаганды вседозволенности и убийств. Если бы вы потрудились внимательно прочитать то, что я написал, вы бы непременно заметили это.

Рич заверил его серьезным голосом, словно разговаривал с учителем:

— Мы внимательно читали вас, Сэм. Мы высоко вас ценим, можете мне поверить. Надеюсь, придет время, и вы будете гордиться нами.

Сэм Холланд промолчал. Вместо ответа он беспомощно посмотрел на жену.

— О чем он говорит? — удивленно спросила Филисия. — Что это за «оправданное убийство»?

— Чтобы объяснить это, потребуется час…

— Позвольте мне попробовать, Сэм, — с энтузиазмом вызвался Рич Марслэнд и повернулся к Филисии. — Сейчас, как известно всем, кто читает газеты, наступило время революции, революции в морали и в политике. У большинства людей слово «революция» ассоциируется с насилием и абсолютной анархией. У нас уже было маленькое насилие, которое, вероятно, необходимо признать, но в этой стране существует сильное предубеждение против революционных идей и самой революции, как таковой. Так уж получилось, что в Америке кровавая революция настолько же невероятна, насколько и нежелательна. Во-первых, для нее должна существовать экономическая база, ну скажем, вторая Великая Депрессия или какой-нибудь всемирный экономический коллапс. По-моему, эту возможность следует отбросить. Следовательно, революционное брожение, которое сейчас набирает обороты, останется молодым. Скорее всего революция выльется в студенческие бунты, и рабочий класс не примет в них никакого участия. Честно говоря, этот самый рабочий класс и является самым большим врагом революции, поскольку главным мотивом пролетарского искусства, как справедливо подчеркнул Илайджа Джордан, является не превозношение личности, а превозношение общественных институтов.

Филисия Холланд непонимающе посмотрела на него.

— Кто такой Илайджа Джордан? — спросила она.

— Американский философ, который заслуживает гораздо больше внимания и славы, чем получил в свое время.

— И что, ваш Джордан утверждает, будто можно свободно убивать сколько угодно людей, если вы искренне верите в свою философию?

— Нет, он не утверждает этого. Я упомянул Джордана и один из главных постулатов его теории для того, чтобы вы лучше поняли цели революционеров. Революция происходит не потому, что всем нам надоедает школа и война или потому что мы хотим пристыдить маму с папой за то, что они не тому учили нас. Нет, революция происходит потому, что только молодой мозг может понять страшную трагедию, которую переживает эта страна. Государственные институты существуют только ради самих себя, в обществе процветают идеи цинизма и двойственной морали. Революция произойдет потому, что мы решительно выступаем против цинизма и беззастенчивых методов правительства. Мы должны установить наши собственные ценности, если хотим выжить, если хотим, чтобы в жизни произошли существенные перемены в лучшую сторону.