Край чудес - Ольга Птицева Страница 58

– Тебе нужно к врачу, – хотел сказать он, но язык прилип к небу, получился только неразборчивый хрип.

Мага услышала, слепо подалась на голос. Через завесу волос почти не было видно ее лица, но оскал – безумный и яростный – выдавали зубы.

– Зашел, – просипела Мага. – Исчез.

Рванула к Южину, придавила его к полу неожиданно тяжелым телом и вцепилась зубами в щеку. Боли Южин не почувствовал, только отвращение. Он закричал, оттолкнул Магу от себя, вскочил на ноги и побежал не разбирая дороги. Ее и не было.

В голове билось: что за этаж, наверное, четвертый, есть ли боковая лестница, должна быть, но где, надо пробежать по коридору до конца, там другой спуск, по нему, по нему, почему так больно, щека, да, щека, укусила, сука, наверное, заразная, вичевая, наверное, сука, больно, не думать, бежать.

Стены дрожали в такт мыслям Южина. Паника прорывалась через темноту, проникала даже в кости, заставляя их мелко вибрировать. Быстрее. Быстрее. Еще быстрее. Мага бежала следом, но отставала. Южин слышал, как замедляются и стихают ее шаги. Выдохлась, тварь. Дай только выбраться. Засужу. Нет, задушу. Сука.

Подвернутая нога пульсировала болью, в укушенной щеке занимался жар. Такой же, как тот, что сбил Южина с ног на лестнице. Адреналин, выброшенный в кровь, стихал, а на его место приходила тяжелая усталость. Южин огляделся. Между полом и поваленной балкой сгустилась плотная темнота, в ней методично раскручивалось и хрустело, хрустело и потрескивало, шуршало и скрежетало, будто жесткой метлой по сухому асфальту. Южин оперся рукой о стену, та оказалась склизкой. Надавил сильнее, под ладонью лопнуло и растеклось. Запахло клопами и прелым мусором. Южин отскочил в сторону, выхватил телефон. От заряда батареи оставалось двадцать три процента. Экран ушел в режим энергосбережения и светился слабо. Но ползающих по стене слизней Южин разглядел. Тошнота скрутила желудок, спазм поднялся к горлу. Крупный слизняк с надутой желейной спинкой прополз по стене на уровне глаз Южина, остановился, наткнувшись на свет от экрана, пощупал его отростком на голове. И деловито пополз вдоль. За ним оставался липкий, поблескивающий след.

Южин отшатнулся. Вытер руку о штанину. Спрятал телефон. Постоял немного, пытаясь унять рвотные спазмы. В дальнем углу зала, через который Южин проскочил не останавливаясь, громыхнуло.

– Кр-р-рай, – рычала Мага, шумно втягивала воздух, силилась унюхать в темноте чужого, испуганного, вымазанного гнилью.

Южин поднес испачканную руку к носу – пахло отвратительно. Он зачерпнул со стены еще слизи и провел ладонью по лицу. Потом еще. И по волосам, и по шее. Потерся об стену спиной, животом. Вымазался, задыхаясь от вони, она перебивала и парфюм, и пот. От нее хотелось блевать, но страх отступил. В кромешной темноте Южин потерял последний отличительный признак. Скрежетание под балкой притихло, оттуда теперь слабо посапывали, принюхиваясь. От Южина теперь несло так же, как от любого угла в ХЗБ. Достаточно, чтобы спрятаться от Маги.

Но она продолжала пробираться вслепую. Южин слышал, как хрустит под ее ногами кирпичная крошка. Все ближе и ближе. Стараясь не шуметь, Южин двинулся вперед. Этаж не мог быть бесконечным. Он должен был закончиться выходом на боковую лестницу. Должен был. Но чем дальше пробирался Южин, тем меньше верил в это. Шаги Маги приближались – она то срывалась на бег, то затихала, и Южин тоже замирал, чтобы не выдать себя, только сердце в нем бухало так громко, что Мага тут же начинала идти прямо к нему, приманенная этим стуком.

Выхода на лестницу не было. Южин шарил руками в темноте, трогал стены, слизняки расползались от него, оставляя за собой гниль и жижу. Иногда Южин нащупывал двери, но те были заперты. Он тянул их на себя, толкал – ничего. Только слизняки и Мага, бормочущая без конца: кр-р-рай, кр-р-рай, кр-р-рай. Это карканье отупляло. Ему хотелось подчиняться.

– Край, говоришь, – беззвучно шептал Южин, упираясь плечом в запертую дверь. – Край, ну, пойдем на Край. Только заткнись. Заткнись. Заткнись.

Укушенную щеку, сдобренную гнилью от слизняков, дергало. «Воспаление», – понял Южин. Заражение даже. Жар. От него так давило на грудь. От него так хотелось пить и плакать. И домой от него хотелось. К маме. Лечь на диван, лицом в ее колени, и лежать, пока она перебирает волосы и гладит его по голове. Никогда так не делал, а тут захотелось. Домой. К маме.

– Слава, – позвали его из темноты. – Слава, иди сюда! Иди скорей!

Он знал, что мамы тут нет. Нечего ей делать в заброшке. Знал. Но она звала.

– Слава, иди, ты болеешь, дай я потрогаю лоб, – говорила ее голосом темнота.

Или не ее. Южин не мог понять. И поверить не мог. Но темнота звала, настойчиво, обиженно даже.

– Чего же ты не идешь? Иди скорее. Слава!

Это Мага, билось в нем. Сумасшедшая кусачая тварь. Наркоманка поехавшая. «Но откуда она знает имя?» – начал спорить он сам с собой. Не может его знать. Нет. Это мама. Надо идти.

Южин отпустил ручку двери, обтер ладони о штаны, чтобы не запачкать маму, и шагнул в темноту, откуда его так настойчиво звали. И только в щеке разливался воспаленный жар. И слезы подступали к горлу. Не ходи – в последний раз пронеслось в голове, но он отмахнулся.

– Не ходи, – услышал Южин за спиной, обернулся рывком.

Запертая дверь, в которую он так отчаянно бился, приоткрылась.

– Не ходи, она тебя сожрет, – донеслось оттуда.

Из щели просунулась чья-то рука.

– Слава! – истерично вскрикнула мама, но Южин уже понял, что это не она.

Он сжал протянутую ладонь – холодная и влажная, как все вокруг, – и послушно протиснулся в комнату, дверь тут же захлопнулась. Мягко щелкнул замок. Перед Южиным стоял мальчик лет пятнадцати. Невысокий, щуплый. Южин присмотрелся. Лица было не разглядеть, только крупную родинку над верхней губой. Узнавание хлестнуло по Южину, но он тут же отогнал его. Нет, просто похож. В темноте смазываются черты, остается только силуэт, а воображение само дорисовывает детали. Родинку с фотографии Краюшкина, например.

– Мне надо выбраться, – выпалил Южин, но мальчик приложил палец к губам.

В коридоре заскрипело, потом бухнуло, и на дверь посыпался град ударов.

– Открой, открой, открой! – визжала Мага, обрушиваясь всем телом. – Слышишь меня, открой!

Мальчик вцепился в Южина и потащил его в угол. Там были свалены в кучу железные койки без матрасов. Мальчик поднырнул в самую гущу, дернул на себя руку Южина и пополз через переплетение ржавых пружин и поломанных ножек. Южин заслонил лицо свободным локтем, протиснулся между отломанным подлокотником инвалидной коляски и длинной подставкой для лангетов, прислоненной к стене. Внутри непроходимых залежей металлолома оказалась полость – узкий промежуток, в котором если и мог поместиться кто-то, то только щуплый подросток. Но мальчик пропустил Южина вперед, уступая ему место. Мага все билась в дверь, но уже не звала никого и ничего не требовала, она просто выла. От ее воплей разрывалась голова.