Обитель ночи - Том Мартин Страница 57

Глаза монаха округлились от изумления.

— И вам не было страшно, что они убьют вас прямо там? Почему вы не пытались спрятаться? Или броситься на него?

— Спрятаться? — Сухой смешок слетел с губ Херцога. — Да где ж там прятаться? Да, я боялся за свою жизнь, однако понимал, что кидаться на вошедшего бессмысленно. Даже если бы мне удалось справиться с ним, там были толпы других. Услышав стук в дверь, я понял, что мне остается только одно: любой ценой скрывать свои страхи и изображать мужество, которым я на самом деле не обладал. Я все еще надеялся выдать себя за того, к кому они должны относиться с уважением, и тем самым не позволить лишить меня свободы. Надежда эта родилась от отчаяния, но ни на что другое у меня в тот момент не хватило сил. Итак, я с готовностью принял предложение поесть и сказал: «Не могли бы вы подтвердить, что я смогу встретиться со здешним настоятелем? Или я узник вашего монастыря?» Человек улыбнулся и ответил: «Настоятель присоединится к вам за ужином. Что касается вашего второго вопроса, то мы все узники, хотя предпочитаем иную формулировку. По сути это именно так — уйти из монастыря нельзя. Вокруг нет ни дорог, ни человеческого жилья на бессчетные мили. Я не беру в расчет поселение в долине внизу, которое вы уже посетили. Но нам запрещено бывать там, и они к нам не ходят. На самом деле нам по душе такое заточение. И вам, уверен, у нас тоже понравится». Я прикусил язык, поскольку меня переполняли вопросы, однако невероятным усилием я сдержал себя. Спокойно, как только мог, я произнес: «Понимаю… Что ж, поговорю об этом с настоятелем». Человек вновь улыбнулся, словно соглашался с нецелесообразностью что-либо обсуждать сейчас. Я проследовал за ним вниз по ступеням, и, миновав несколько дверей, мы пришли в просторную трапезную. Он выдвинул мне стул в конце стола. Я все еще испытывал страх и пытался скрывать свои чувства, поэтому уселся и ждал, что будет дальше. Ждать пришлось недолго. Через минуту дверь в дальнем конце помещения отворилась и вошел старенький, но крепкий и жилистый китаец. Он сел за стол вместе со мной. «Добро пожаловать в Шангри-Ла, — очень мягко проговорил он. — Вы преуспели там, где многие потерпели неудачу».

Помощник настоятеля нахмурил лоб. Он вновь прервал Херцога:

— А что он имел в виду? Что многие безуспешно искали Шангри-Ла?

Херцог блуждал в лабиринтах своей возбужденной опиумом памяти. Вытянуть его оттуда простым вопросом было уже невозможно. Он не ответил на слова монаха и продолжал рассказывать так, будто прямо сейчас сидел напротив настоятеля Шангри-Ла.

— Настоятель знаком приказал служке налить им обоим жасминового чаю. Несмотря на панику и страх, я не мог не отметить, что чашки и чайник были из бесценного фарфора времен династии Мин. Откуда они здесь, гадал я, и почему они предлагают незнакомцам такое сокровище? Гостеприимство этой чайной церемонии не стерло из моей памяти жуткие образы отрубленных голов и клетки в человеческий рост. Ведь я считал, что Шангри-Ла — это некое подобие восточного рая. А все шло к тому, что мне предстояло стать жертвой мерзкого ритуала в духе ацтеков. Если я не разрыдался и не пал духом, то лишь потому, что не вполне верил в реальность происходящего. Полагаю, я был в шоке и не мог адекватно воспринимать окружающее. К тому же оно было таким противоречивым: торжественное спокойствие настоятеля, деликатное разливание чая, а тут же за стеной — костер, ожидающий человеческой жертвы, и явные свидетельства кровавой резни! Пока мой разум мучительно пытался постигнуть это, настоятель продолжил: «Несомненно, у вас много вопросов, но позвольте мне сразу предложить вам объяснение. Это сэкономит ваше и мое время. По всему миру люди слагают легенды о сказочной Шангри-Ла. Некоторые верят, что она существует. Другие надеются в один прекрасный день найти ее. И очень немногие решаются отправиться в путь. Эти люди исключительно одарены духовно и физически. Во-первых, чтобы хранить веру в существование этого места, не имея никаких доказательств, требуются интуиция и несгибаемая воля. Во-вторых, чтобы исследовать вопрос и получить хоть малейший шанс добраться до цели, нужно предпринять очень много усилий. И наконец, для такого путешествия необходимо умение воспринимать нематериальную сферу знаний, то есть совершенное духовное развитие. Отсюда, из монастыря, мы всеми силами оказываем посильную помощь добровольным паломникам. Мы отправляем мысленные послания, давая им знать о нашем существовании, — это напоминает передачу сообщений по радио. Мало кто в наши дни верит в существование подобных сил и способностей, и когда люди во сне получают наши послания, они не придают им значения и считают, что это обычные сновидения. Но на свете всегда найдутся восприимчивые личности, интуиция и инстинкты которых не спят. Именно их мы и ищем: тех, кто обладает невероятной силой духа и трудолюбием, кто мечтает изменить мир. На протяжении последнего тысячелетия мы вновь и вновь принимали посланцев передовых человеческих народов. К нам прибывали эмиссары из Вавилона и Египта, Греции и Рима, в сравнительно недалекое время — из Британии и революционной Франции, а совсем недавно — из нацистской Германии… Вы прославили себя. Вы отыскали дорогу в наше царство после десятилетий самоотверженных устремлений и после труднейшего путешествия, приведшего вас на край гибели, вышли сюда, к нашему столу. По священной традиции нашего братства вы стали достойным наследником престола Шангри-Ла».

Я едва верил своим ушам и уже боялся, что сошел с ума. Старый лама, сидящий напротив меня, потягивал чай из бесценной фарфоровой чашки и спокойно предлагал мне занять трон Шангри-Ла. Я не знал, что говорить и что делать. Мои изначальные намерения казались глупыми и наивными, и я пытался сформулировать хоть какие-то здравые требования. Я понятия не имел, что отвечать этому человеку, но чувствовал необходимость сказать хоть что-то, чтобы вновь обрести власть над собственной судьбой. Наконец я выговорил: «Я проделал весь этот путь в поисках утраченного арийского знания. Это единственное, что я искал. Теперь объясните, как мне вернуться назад. Я благодарен за ваше гостеприимство, но не могу обманывать вас. Я всего лишь хотел побывать здесь и убедиться, что Шангри-Ла существует. Я удовлетворен».

Настоятель промокнул салфеткой уголок рта и сказал: «Знание, которое вы ищете, содержится в священной „Книге Дзян“. Она передается по наследству и тысячу лет хранится в стенах нашей крепости. Завтра, после вашей коронации, вы ее увидите. Вы обретете доступ ко всему, поскольку царь волен делать все, что ему заблагорассудится. Но уйти вы не сможете. Вы — наследник трона, и вам суждено остаться здесь, в нашем царстве». Старик наверняка заметил мой ужас и попытался подбодрить и утешить меня: «Не тревожьтесь и не печальтесь. У нас есть все, что вы можете пожелать. Люди, прибывающие к нам из внешнего мира, как правило, поначалу горюют. Отказ от привычной жизни кажется им невыносимым. Но обещаю вам: через несколько лет вы почувствуете себя безмерно счастливым и поймете, как вам повезло, что вы избавились от хаоса мирской жизни. Нет ни единого человека, вне зависимости от его привязанностей во внешнем мире — будь то любовь или материальные блага — который с течением лет не принял бы с благодарностью свою новую участь. Страсти и радости того мира меркнут в сравнении с могуществом и мудростью нашего царства».