Не навреди ему - Джек Джордан Страница 57

Я

Встретимся за больницей, там же, где и раньше.

Я не могла даже глаз поднять на нее, когда мы расстались у моего дома. Она смотрела на меня с такой жалостью после моего разговора с Заком. Но Марго может не притворяться, что у нее есть душа, она по-прежнему собирается вымогать у меня деньги и забрать мои кольца без малейшего стеснения. В моих глазах она такая же злодейка, как и похитители. Такая же продажная. Такая же черствая.

Я поворачиваю за угол корпуса, осторожно оглядываясь через плечо, чтобы убедиться, что за мной не следят, и пытаюсь выдохнуть из себя весь гнев. Чувствую, как он давит мне на грудь, как отдается в теле, словно пламя. Интересно, что на это сказал бы мой брат-психотерапевт.

Ты злишься на нее, потому что она стала свидетелем твоей слабости, твоей уязвимости. За то, что ты не идеальная, какими нас учила быть мать.

Надо думать, у меня много причин злиться на Марго.

Я дохожу до мусорных баков и стою в темноте, прислушиваясь к тихому свисту ветра. Снова думаю о Заке.

Он был так напуган, когда разговаривал со мной по телефону. Его речь звучала нечетко из-за седативных препаратов, которые они закачивают ему в вены; он, наверное, в ужасе и в замешательстве, просыпается и снова погружается в сон. И вот какие-то незнакомцы держат у его уха телефон с голосом его матери, которая, кажется, находится за тридевять земель. У меня в горле встает ком, когда я представляю себе его на полу среди грязных одеял в какой-то странной холодной комнате, с трубкой капельницы, торчащей из руки.

Я прихожу в себя от шума мотора. На узкой дороге, которая ведет к заднему двору больницы, виден свет фар, и я представляю себе, как похитители поворачивают за угол на темной «Ауди», которая следила за мной тогда. Я задерживаю дыхание, жду, когда увижу модель машины, и слушаю стук собственного сердца в ушах.

Из-за угла выезжает «Ауди».

Сердце у меня подпрыгивает, когда я вижу на капоте четыре кольца, я чувствую, как к горлу подступает желчь, когда машина останавливается у обочины. Пульс колотится в ушах, я вглядываюсь сквозь ветровое стекло.

За рулем Марго.

Я вздыхаю с облегчением, паническая дрожь понемногу отпускает.

– За тобой следили? – спрашиваю я, садясь на пассажирское сиденье. В машине пахнет сигаретами и дешевыми духами.

– Нет, – отвечает она, трогаясь с места и не давая мне пристегнуть ремень. – Все нормально.

Это слишком дорогая машина для того, кто вынужден воровать, чтобы свести концы с концами и носить одну и ту же одежду каждый день. Я бы хотела как можно меньше с ней разговаривать, но любопытство берет верх.

– Ты можешь позволить себе такую машину?

Она выезжает за ворота больницы на дорогу и с такой силой вжимает педаль газа в пол, что меня отбрасывает на спинку сиденья.

– Не могу. Взяла у Шаббаров.

– Они дали тебе машину? Почему?

– Они и ворованными машинами тоже торгуют, – отвечает она. – Мой брат на них работает. Я попросила машину, и он мне ее достал.

Я не подумала о том, какую опасность несет в себе ее связь с Шаббарами. Если ее брат на них работает, а Марго может получить машину, не заплатив ни пенни, может быть, отношения у них лучше, чем она хочет, чтобы я думала.

Может, это ловушка.

– Не думала, что у твоего брата такие хорошие связи.

– Он не знает о том, что Ахмед Шабир связан с Шаббарами, если ты это имеешь в виду, – говорит она. – Мне кажется, немногие знают. Когда я упомянула имя Ахмеда, он и глазом не моргнул. Мой брат любит хвастаться; он бы не упустил такой возможности.

– То есть ты ему рассказала, – говорю я. – О том, что я сделала…

Она некоторое время молчит, явно злясь на то, что себя выдала. Она бросает взгляд на навигатор и сворачивает с основной дороги налево.

– Я сказала ему несколько дней назад, – наконец говорит она. – Если бы он знал о связи Ахмеда с Шаббарами и рассказал своему боссу, что ты сделала, ты бы уже испытала на себе последствия.

Интересно, каково это – так верить в свои убеждения. Слепо доверять собственному суждению. Я не могу и шагу ступить без того, чтобы не засомневаться в себе.

– Ты сказала, он болтун.

– Только если не ждет никакой выгоды.

– Ты хочешь отдать ему часть денег?

– Он думает, что да. Но как только я их от тебя получу, сделаю ноги и деньги унесу с собой.

Если она может предать члена своей семьи, то и глазом не моргнет, прежде чем предать меня.

Визжат тормоза, мы останавливаемся на светофоре, который окрашивает ее лицо в цвет крови. Если бы не замызганность и не моя к ней неприязнь, я бы назвала ее симпатичной. Но как бы она ни пыталась строить из себя крутую, ее выдают глаза. Она просто испуганная маленькая девочка.

– То есть они дают тебе поговорить с Заком? – спрашивает она.

Мне не нравится слышать его имя из ее уст. Она как будто его пачкает. Я отворачиваюсь и смотрю на дорогу.

– Только когда они хотят напомнить мне, что стоит на кону.

Упоминание о нем пробивает мою броню. Я чувствую, как вот-вот выплеснется на поверхность тоска, выползет наружу страх. А потом я вижу свое помолвочное кольцо у нее на пальце. Тоска испаряется от жара моей ярости.