Жестокое и странное - Патрисия Корнуэлл Страница 56

– Она напоминает папоротник, – заметила я.

– Во многом да. Теперь увеличим ее еще немного, чтобы лучше рассмотреть крючочки, потому что именно они делают возможной идентификацию. Особенно нас интересуют узелки.

– Позвольте я проверю, правильно ли все поняла, – сказала я. – Узелки являются частью крючочков, крючочки – частью бородок, бородки – частью перьев, а перья – частью птиц.

– Совершенно верно. И у каждого семейства птиц определенная структура перьев.

На экране монитора я увидела нечто похожее на какую-то травинку или ножку насекомого. То, что Дауни называл узелками, выглядело объемными треугольными структурами.

– Основными определяющими моментами здесь являются размер, форма, количество и пигментация узелков, а также их расположение вдоль бородки, – терпеливо объяснял он. – Например, если узелки похожи на звездочки, тогда речь идет о голубях, если они кольцевидные – о курах и индейках, с увеличенными выступами и предузелковым утолщением – кукушки. Эти, – он показал на экран, – явно треугольные, так что я уже знаю, что ваше перо или утиное, или гусиное. И в этом нет ничего удивительного. Обычно найденные при ограблениях или убийствах перья бывают из подушек, одеял, курток, перчаток. И в основном наполнителем этих предметов служат измельченные перья и пух, утиный или гусиный, а в более дешевых вещах – куриный.

Но в данном случае мы совершенно точно можем исключить кур. И я склоняюсь к тому, что это перо и не гусиного происхождения.

– Почему? – спросила я.

– Было бы проще, если бы у нас было целое перо. С пухом хуже. Однако, исходя из того, что я здесь вижу, можно сказать, что узелков слишком мало. К тому же дни расположены не по всему крючочку, а ближе к концу. И это является характерной особенностью утиных перьев.

Открыв шкаф, он выдвинул несколько ящичков с предметными стеклами.

– Давайте посмотрим. У меня здесь около шестидесяти слайдов с утиными перьями. Для полной уверенности я просмотрю все, используя метод исключения.

Одно за другим он помещал стеклышки-слайды в сравнительный микроскоп, который представлял из себя два микроскопа, объединенных в одну бинокулярную систему. На видеомониторе был круг света, разделенный посередине четкой линией, по одну сторону которой находился известный экземпляр, а по другую – тот, который мы рассчитывали идентифицировать. Мы быстро просматривали перья кряквы, арлекина, турпана, мускусной, красной утки, американской дикой утки и десятков других. Дауни не нужно было долго смотреть на них, чтобы определить непринадлежность к нужной нам породе.

– Или мне кажется, или это наше перо тоньше других, – заметила я.

– Вам не кажется. Оно более тонкое, более вытянутое. Посмотрите – треугольники не слишком расширяются.

– Да-да. Теперь, когда вы показали, я вижу.

– И это дает нам большую подсказку насчет птицы. Просто удивительно, насколько в природе все продумано. В данном случае речь идет об изоляции. Суть пуха в том, что он задерживает воздух. Чем тоньше крючочки, чем более узкие или усеченные узелки, чем дальше они расположены, тем более эффективен пух в задержании воздуха. А когда воздух «пойман», то он оказывается как бы в небольшой изолированной комнате без вентиляции. Вам становится тепло.

Он вставил в микроскоп новое стеклышко, и на этот раз я увидела, что мы близки к цели. Крючочки были более тонкими, узелки – конической формы и расположены ближе к краю.

– И что же у нас здесь? – поинтересовалась я.

– Я оставил главных подозреваемых напоследок, – сказал он с довольным видом. – Морские утки. Яркими представителями которых являются гаги. Давайте-ка увеличим до четырехсот. – Он поменял объектив, навел фокус, и мы просмотрели еще несколько слайдов. – Нет, – в очередной раз говорил он, – не похоже, потому что здесь у основания узелка коричневатая пигментация. А у вашего перышка этого нет, видите?

– Вижу.

– Так что сейчас мы посмотрим гагу обыкновенную. Так, хорошо. Пигментация совпадает, – отметил он, внимательно глядя на экран. – Давайте-ка посмотрим узелки, расположенные вдоль крючочков. Вытянутая форма для теплоизоляции. Это очень важно, когда плаваешь по Северному Ледовитому океану. Думаю, это то самое – Somateria mollissima, которая обитает в Исландии, Норвегии, на Аляске и Сибирском побережье. Я сейчас дополнительно проверю с помощью ЭМС, – добавил он, имея в виду электронно-микроскопическое сканирование.

– Для чего?

– Кристаллики соли.

– Ну конечно, – воскликнула я. – Ведь гаги плавают в соленой воде.

– Верно. Интересные птицы. В Исландии и Норвегии их гнездовья охраняются как от хищников, так и от прочих всевозможных беспокойств, чтобы люди могли собирать пух, которым эти птицы устилают свои гнезда и прикрывают яйца. Затем пух очищается и продается производителям.

– Производителям чего?

– Обычно спальных мешков и одеял. Говоря это, он отщипнул несколько пушистых бородок от пера, найденного в машине Сьюзан Стори.

– Но у Дженнифер Дейтон ничего подобного в доме не было, – воскликнула я. – У нее в доме вообще не было ничего набитого перьями.

– Значит, в данном случае мы, вероятно, имеем дело со вторичным или третичным переносом, то есть перышко каким-то образом пристало к убийце, а от него уже в свою очередь перелетело на жертву. Это довольно интересно.

Бородка появилась на мониторе.

– Это вновь гага, – сказала я.

– Да, похоже. Давайте посмотрим слайд. Это было обнаружено у мальчика?

– Да, – ответила я. – Клейкое вещество на запястьях Эдди Хита.

– Черт возьми.

Микроскопические частички появились на экране монитора в виде невероятного разнообразия цветов, форм, ворсинок и уже знакомых крючочков с треугольными узелками.

– Тут в моей собственной теории получается большое несоответствие, – сказал Дауни. – Если мы говорим о трех убийствах, происшедших в трех разных местах и в разное время.

– Именно об этом мы и говорим.

– Если бы только одно из этих перьев оказалось гагачьим, я был бы склонен считать, что это – контаминант. Знаете, когда на ярлычках написано «сто процентов акрила», а оказывается, что акрила всего девяносто процентов и еще десять процентов нейлона. Ярлыки врут. Если до вашего акрилового свитера выпускалась партия, скажем, нейлоновых жакетов, то первые свитера окажутся с нейлоновыми контаминантами. Затем контаминант будет исчезать.

– Иначе говоря, – попробовала уточнить я, – если у кого-то пуховая куртка или стеганое одеяло, куда при изготовлении попали гагачьи контаминанты, то вероятность того, что из куртки или одеяла этого человека будут сыпаться только контаминанты в виде гагачьего пуха, ничтожно мала.

– Именно. Так что предположим, что рассматриваемое изделие наполнено чистым гагачьим пухом, что чрезвычайно любопытно. Мне приходится, как правило, иметь дело с разными куртками, перчатками или одеялами, наполненными куриными перьями или, возможно, гусиными. Вещи с гагачьим пухом – не простые, не заурядные вещи. Из курток, одеял или спальных мешков, наполненных гагачьим пухом, практически ничего не сыплется – они очень качественно сделаны. И невероятно дороги.