Страшный человек - Сергей Протасов Страница 56

Как мог он помогал ей по хозяйству, что-то чинил, поправлял, отмечая улыбку счастья на ее лице. Однажды, в приступе благодарности, она призналась ему, что хотела бы оставить его у себя навсегда. Не в качестве мужа, конечно, а в качестве хорошего человека и отзывчивого товарища. Ей очень хотелось, чтобы он жил тут. Потеряв мужа и оказавшись в тяжелейшем эмоциональном состоянии, Ольга научилась ценить рядом с собой хорошего мужчину, не героя, не всегда кладущего вещи на свои места, забывающего в раковине грязную посуду. Но внимательного и заботливого мужчину.

Ни со стороны Титова, ни с ее стороны не было и намека на нечто большее, чем доброе соседство. Денег она с него брать вообще не хотела, упирая на то, что она должна Николаю, что она теперь работает и зарабатывает достаточно, даже помогает внукам деньгами. Тем не менее, Титов убедил ее взять двести долларов, которые женщина сразу спрятала.

Праздничные дни Александр проводил в Интернете, пытаясь выяснить что-то о поисках себя органами внутренних дел. Интернет молчал, по телевизору — ничего, по радио — тоже. Токарев Ольге не звонил. Информационный вакуум создавал впечатление невидимости и неуязвимости, словно Титова и не существует.

В первый после праздников рабочий день Титов сделал пробную вылазку. Он ожидал увидеть свою фотографию на всех столбах и досках объявлений, но напрасно. Казалось, про него забыли, даже обидно как-то. Тогда он решился навестить Дашу. Они не виделись три дня.

Даша сидела на своем месте и, не отрываясь, смотрела на площадку, где Александр обычно парковался.

— Я жду тебя, а ты все не идешь, — не поворачивая головы, сказала она, когда он присел рядом на скамейку. — Бегаешь, прячешься. Саша, давай убежим вместе, на юг.

— Почему на юг?

— В Шуморовский Покровский монастырь, — отчеканила она. — Я с женщиной разговаривала, она рассказывала, что там хорошо. Красиво и спокойно. Это недалеко, по Московскому шоссе. Отвези меня туда, папа не против.

— Папа? Он же…

— Да, я знаю, он умер. Его нет больше среди живых. Ты не думай, он не винит никого, он умер, потому что устал жить, — Даша говорила так, будто рассказывала о командировке отца. — Пришел его срок. Душа его пока среди нас, и он приходит ко мне, мы разговариваем. Он хотел всё отдать в монастырь, но не успел, а мне нечего отдавать. Он дядю Женю встречал. Дядя Женя, пока того злодея не накажут, не может уйти, бедненький. Мучается здесь. Я знаю, ты не веришь мне.

— Верю. Дашенька, милая, верю, — горячо зашептал он. — Я готов убежать. Иди домой, собери вещи, какие тебе нужны, и приходи вечером сюда. Я обо всем позабочусь, мы найдем твой монастырь, я побуду там с тобой, сколько захочешь.

***

Он шел, держась рукой за сердце, как в бреду. Пренебрегая осторожностью, не прячась, не разбирая дороги, почти не видя ничего кругом. В последний раз, для очистки совести, он прошел мимо фитнес-клуба, не глядя на его вывеску, двери и окна. Вся его жизнь четко сфокусировалась на единственной цели — увезти Дашеньку из города, пристроить ее в монастыре и самому где-то рядом молиться за души своих друзей, за ее душу, выполнять простую работу и ждать избавления от страданий. Всё, что до сих пор волновало его и представлялось смыслом жизни, отодвинулось в прошлое, потеряло остроту и актуальность, как давно прочитанный и полузабытый рассказ о жизни другого, вымышленного человека.

Солнце переплыло за полдень, радостный яркий свет сквозь нежную зелень заливал улицу. Ночью прошел ливень, но теперь было жарко. Титов замедлил шаг, переступая покрытые тополиным пухом и желтой пыльцой лужи, вбирая благодать природы, с наслаждением вдыхая чистый свежий воздух. Он шел с опущенной головой, подруженный в свои мысли, изредка бросая взгляд вперед. Противоречивые эмоции, страхи и неопределенность постепенно укладывались в какое-то новое понимание будущего. Без надежды на прошлое, почти без сожалений. Следствие практически закончилось, никто больше искать виновных в смерти Безроднова и Волкова не собирается. Зачем? Заказчика не все равно не достать. Никому ничего не надо! Получается, погибли ребята без отмщения.

Впереди, метрах в пятидесяти, не торопясь шел человек, напоминающий кого-то из прошлого. Это был Семигин. Его мягкие, сдержанные движения ни с чем нельзя перепутать. На большом расстоянии Титов шел за ним, размышляя, что предпринять. Если позвать полицию, то заберут обоих, а вернее, его самого. Семигин легко сбежит. Тогда что делать?

Преследуемый ускорил шаг и направился в сторону жилого массива. Он задержался около киоска с мороженым, походил возле, ничего не купил, двинулся дальше. Титов сокращал дистанцию. Семигин быстро шел, почти уже бежал, в сторону квартала гаражей. Должно быть он заметил преследователя. Александр не отставал, азарт погони захватил его. Не зная, что будет делать, он стремился схватить убийцу и насильника, будто от этого зависела вся его дальнейшая жизнь. Семигин скрылся из виду за углом одного из гаражей. Титов летел, прерывисто дыша и сжимая от нетерпения кулаки. За углом никого. Он осторожно выглянул, чья-то тень скрылась за следующим поворотом. Александр не помнил себя, его сердце гулко билось, глаза горели, тело дрожало от полученного адреналина, как на спарринге с ужасным, многократно превосходящим соперником. «Куда же ты? — шептал он, сдерживая ненависть. — Куда бежишь, родной? Подожди, не спеши».

Он заметил мелькнувшую слева тень за секунду до обжигающего касания ножа и успел отступить на несколько сантиметров. Ловкий Семигин, прятавшийся в узкой щели между кирпичными стенами гаражей, как подпружиненный вылетел, целя сзади в сердце. Лезвие скользнуло по лопатке, Титов резко развернулся и что есть силы, не целясь, ударил кулаком в область головы нападавшего. Удар получился быстрым, мощным и пришелся в височную кость. Глаза убийцы помутились, он лязгнул зубами, выпустил оружие и через секунду, издав головой бильярдный стук, ничком рухнул в пыль на бетонную плиту дорожки.

Титов приложил к губам выпуклую, набитую годами, твердую, как дерево, костяшку в основании среднего пальца правой руки. Он спокойно смотрел на поверженного врага, ожидая продолжения битвы.

Тот полежал без движения несколько минут, потом пошевелил пальцами рук, подтянул их к телу, уперся и натужно перевернулся на бок. С трудом приоткрыв глаза, он скосил зрачок вверх. Встретился взглядом с Титовым, узнал его. Александр присел на корточки и приблизил лицо к лицу убийцы.

— Кто заказал депутата? — отчетливо произнес он и тронул лежащего за плечо. — Говори.

Мутные глаза Семигина заслезились, он слабо вздохнул, зажмурился от пробившей голову чудовищной боли. Александр потряс его за плечо, убийца застонал.

— Кто? — повторил мститель свой вопрос. — Зачем тебе скрывать? Скажешь, я вызову врачей, будешь жить. Кто? Говори, время уходит, помощь может не успеть!

— Это, — чуть слышно начал Семигин и поперхнулся. Он помолчал минуту, набрался сил, потом тихо и медленно, еле раздвигая губы, добавил. — Это был Комедия.

— Что? Какая комедия? — Титов словно взбесился. — Издеваешься? На тебе, падаль!