Шепчущие - Джон Коннолли Страница 55

– А в долгосрочном?

– Ну… В вашем случае как давно это было?

– В последний раз?

– С вами такое не единожды случалось?

– Нет.

– Господи. Будь на вашем месте солдат, я бы обязательно позаботилась о том, чтобы он прошел курс интенсивной терапии.

– Вы меня ободрили. Но вернемся к вам…

– Отработав в Абу-Грейбе, я занялась консультированием и терапией. С самого начала стало ясно, с уровнями стресса есть проблемы, и они возрастают, если военные многократно инициируют передислокации, принудительное продление действительной военной службы и призывают резервистов. Я перешла в бригаду психиатрической помощи, работавшую в «зеленой зоне», но отвечавшую за две базы: «Острие» и «Боевой конь».

– «Острие»… Не там ли базируется Третий пехотный?

– Да, несколько бригад.

– А вы не встречали там кого-нибудь из подразделения «Страйкер»?

Она поставила стакан, и выражение ее лица изменилось.

– Вы для этого приехали? Поговорить о военнослужащих из подразделения «Страйкер Си»?

– Я не говорил о «Страйкер Си».

– Вам и не надо было.

Она ждала, что я продолжу.

– Насколько я могу судить, три бывших солдата из подразделения «Страйкер Си» покончили с собой. Один прихватил с собой жену. На мой взгляд, смахивает на кластерные самоубийства и, вероятно, вас это заинтересовало.

– Заинтересовало.

– Вы разговаривали с кем-либо из них до их смерти?

– Разговаривала со всеми. Но с Дэмиеном Пэтчетом только неофициально. Первым был Бретт Харлан. Посещал центр для ветеранов в Бангоре. Наркоман. Ему помогло, что рядом с центром для ветеранов действует программа по выдаче чистых игл.

Это у нее шутки такие? Я даже не понял.

– Что он вам рассказал?

– Это конфиденциальная информация.

– Он умер. Ему уже все равно.

– Я не буду раскрывать суть наших с ним разговоров, но он определенно страдал от посттравматического стрессового расстройства, хотя…

Она замолчала. Я ждал.

– У него был слуховой феномен, – неохотно добавила она.

– То есть Харлан слышал голоса.

– Диагностическим критериям по ПТСР это не соответствует. Пожалуй, ближе к шизофрении.

– Вы продолжили исследование?

– Он прервал курс лечения. А потом умер.

– Проблему спровоцировало какое-то специфическое событие?

Она отвела глаза.

– Ничего специфического, насколько я могу судить.

– Как вас понимать?

– У него были кошмары, проблемы со сном, но соотнести их с каким-то особенным событием он не мог. Это все, что я готова вам сказать.

– Что-то в его поведении указывало на намерение убить жену?

– Нет. Вы серьезно допускаете, что мы не вмешались бы, если бы допускали такой риск? Перестаньте.

– Возможно ли, что поведение всех трех определялось одной и той же причиной?

– Не уверена, что правильно вас поняла.

– Могло ли нечто произошедшее в Ираке привести к формированию… коллективной травмы?

Ее губы дрогнули в усмешке.

– Выдумываете психиатрические термины, а, мистер Паркер?

– Звучит подходяще. Другого объяснения тому, что я имею в виду, у меня нет.

– Неплохая попытка. Я дважды встречалась с Берни Крамером после его возвращения. Тогда симптомы проявлялись очень слабо и напоминали те, что наблюдались и у Бретта Харлана, но ни тот, ни другой о каком-либо общем для обоих травматическом эпизоде не упоминали. Крамер отказался продолжить лечение. После смерти Берни Крамера у меня была непродолжительная беседа с Дэмиеном Пэтчетом в рамках моего исследования. Ничего такого, что соответствовало бы вашим предположениям, он не говорил.

– Мистер Пэтчет не упоминал, что Дэмиена кто-то консультировал.

– Никто его не консультировал. Мы просто поговорили после похорон Крамера и потом встретились еще раз, но о терапии речи не было. Как я уже сказала, Дэмиен выглядел человеком хорошо адаптировавшимся. Единственное, что его беспокоило, это бессонница.

– Вы выписывали кому-нибудь из них какие-то лекарства?

– Это часть моей работы. Когда возникает необходимость… Я против того, чтобы люди с психическими проблемами накачивали себя медикаментами. Они всего лишь маскируют боль и никак не помогают в решении основной задачи.

– Но вы все же выписывали рецепты.

– Тразодон.

– Дэмиену Пэтчету?

– Нет, только Крамеру и Харлану. Дэмиену я рекомендовала обратиться к врачу, если его мучает бессонница.

– Но проблемы у него были не только со сном.

– Похоже, что нет. Не исключено, что смерть Крамера стала катализатором углубления проблем для самого Дэмиена. Сказать по правде, я никак не ожидала, что Дэмиен покончит с собой. На похоронах я подошла к нескольким бывшим товарищам Крамера и предложила помочь с организацией консультаций, если они сочтут это нужным.

– Консультировали бы вы сами?

– Да.

– Потому что это было в интересах вашего исследования.

Впервые за время разговора она рассердилась.

– Нет, потому что это помогло бы им. Это не какие-то научные опыты, мистер Паркер. Речь идет о спасении жизней.

– В случае с подразделением «Страйкер Си» ваша программа не сработала. – Я нарочно ее провоцировал, но сам не знал для чего. Наверное, отыгрывался за то, что открылся. В любом случае нужно было остановиться, и тут она сама мне помогла и встала, давая понять, что наше время истекло. Я тоже встал, поблагодарил за информацию и направился к двери.

Она уже открывала папки на столе, чтобы заняться работой, когда я обернулся:

– Э, последний вопрос.

– Да. – Она даже не подняла головы.

– Вы были на похоронах Дэмиена Пэтчета?

– Да. То есть я была в церкви, но не пошла на кладбище.

– Можно спросить, почему?

– Мне дали понять, что мне там делать нечего.

– Кто?

– Это не ваше дело.

– Джоэл Тобиас?

Ее рука на мгновение зависла над страницей.

– До свидания, мистер Паркер. И примите профессиональный совет, вам еще нужно поработать над своими проблемами. На вашем месте я бы поговорила о них с кем-нибудь еще. Но только не со мной.

– Понимать так, что видеть меня в вашей программе вы не желаете?