Край чудес - Ольга Птицева Страница 55

– Всегда есть варианты. Кто-то сгорает и возвращается. Да, Лёнчик? – Но мальчик продолжал спать, подсунув под щеку кулак. – А кого-то находят к утру с переломанными ногами.

Южин застыл, только жилы на шее у него напряглись, потом посмотрел на Тараса через объектив.

– Выключай, – сказал он и поднялся на ноги, а Мага осталась сидеть.

– Фрагмент будет, закачаешься. – Тарас аккуратно завинтил крышечку, обернулся на Киру. – Откадрируем немножко и контраста придадим…

Киры в палате не было.

Тарас швырнул себя через порожек палаты, не чувствуя ни обмякшего тела, ни бьющейся о грудь камеры. Фонарика в руках не оказалось. Тарас положил его на пол, чтобы удобнее было снимать. А теперь тьма окружила, залила глаза, ватой забилась в уши, хлынула в рот.

– Кира! – захлебываясь тишиной, позвал Тарас.

Получилось жалобно, просяще, словно она просто отошла и спряталась за углом, а теперь услышит и сжалится. Выйдет к нему. Но внутри зрела ледяная уверенность – не отошла, не спряталась, не выйдет. Если кто и прячется за углом, так сторож, им заняты все углы, для Киры места не осталось.

– Потерял чего? – лениво окликнул его Жека, появляясь из темноты. – Подружку свою?

Тарас шагнул к Жеке, на ходу пряча камеру в рюкзак.

– Небось поссать отошла, вернется сейчас. Ну или хочешь, пойдем поищем ее, а? Я б позырил…

Тарас целился ему в скулу, но кулак оказался слишком тяжелым, сил хватило, чтобы вцепиться в куртку Жеки и подтащить его к себе.

– Где она? – Ярость затмевала страх.

– Да я откуда знаю? – Жека не испугался, в его обкуренных глазах с огромными зрачками плескалось одно только тупое равнодушие. – Отпусти, слышь?

– Где, – Тарас тряхнул его посильнее, – она?

– Руки убрал, – процедил Жека, извернулся и сбросил с себя Тараса, но не отступил, а подался к нему еще ближе.

Пахнуло лежалой псиной, как от дохлой собаки на третьем этаже.

– Прогуляться пошла твоя подружка, ясно?

– Куда? – Перехваченное горло свело судорогой, Тарас сглотнул, но слюна встала комом. – Куда она пошла?

Жека осклабился, оголяя зубы – между передними оказалась щербинка, а Микки-Маус на его щеке сморщился и стал похож не на мультяшную мышь, а на самую обычную крысу.

– Собачек пошла кормить. – И легонько толкнул Тараса в грудь.

Тот пошатнулся, почти упал. Страх раздробился в крошку, как лед в блендере, и невозможно было выбраться из его вязкой жижи. Собаки остались на третьем, с ними и Полкан. Бомжи, разыскивающие их у Края, спустились туда по соседней лестнице. Кира вышла из палаты, ослепла от темноты, испугалась Жеку, бросилась по коридору и заплутала. Каков шанс перехватить ее до того, как лысый калека и патлатый краб уведут ее своими путями к Полкану? Или Рафу. Или просто в дальнюю комнатку, откуда не будет слышен ее крик.

Тарас обогнул лыбящегося Жеку и побежал через приемный зал. Он ненавидел бегать, ноги обмякли и заплетались, во рту пересохло до скрипа.

«В армии тебя всему научат, – говорил отец. – Еще бегать полюбишь. Я как дембельнулся, три года спортсменом был».

«А потом?» – спрашивал Тарас, поглядывая на отцовский живот.

«А потом маму твою встретил, – хохотал отец и переключал телик с новостей на спортивный канал. – Но бегать до сих пор люблю. Просто не бегаю».

Тарас перепрыгнул через поваленную арматуру, выскочившую ему под ноги из темноты, в правом боку начало колоть, под левой лопаткой занимался жгучий огонь. Тарас не чувствовал ни рези, ни жжения. Он чувствовал страх, а кроме страха еще пекло губы, помнящие, как слабо дрожала под ними напряженная шея Киры, как покрывалась мурашками ямочка между ее ключицами. Под ногами хрустело – то ли кирпичная крошка, то ли яичная скорлупа. Тарас больше не думал, откуда она здесь взялась, просто наступал подошвой кроссовки и бежал дальше.

– Если я ее найду, – бормотал он, хватая воздух ртом, – то сам пойду в армию. Если с ней все хорошо. То сам пойду в армию. Если мы отсюда выберемся. То сам пойду в армию. Если… то… сам…

ЮЖИН

Тарас выскочил из палаты так стремительно, что Южин не успел проследить его движение. И причину понял не сразу.

– Подожди меня! – крикнул он, но было поздно.

В общем зале зашумело, там топтались, сталкиваясь телами, Южин двинулся было на помощь, но Мага остановила его движением руки, и он послушался.

– Ничего Жека ему не сделает. Громила ваш вообще не его забота, – и лениво зевнула, оголяя белые зубы.

Южин потратил на подобные так много сил и денег, что вспоминать было тошно. А Мага, прозябающая на мусорке, хвасталась ими с равнодушием. Южин отметил это и сам себе удивился. Столько вместилось в эту ночь. Все эти шорохи, все эти люди. Тень, следующая за ними по пятам. Южин сам не заметил, как начал называть ее сторожем, и перестал дергаться каждый раз, когда она выглядывала из-за двери пустого кабинета, чтобы проводить их пристальным взглядом. Костик оказался страшнее. Из-за него, послушно шагнувшего за Край, по телу разливалась тошнотворная слабость. Южин старался просто не думать. И о Рафе тоже. Нужно было уходить. Сматываться к чертям собачьим. И звонить спасателям.

– Мне надо идти с ним, – соврал Южин, когда в зале поутихло.

Мага смерила его насмешливым взглядом, расстегнула куртку и набросила на Лёнчика, тот сонно пробормотал что-то про гвоздь в голове у гостя и затих.

– Зачем? – спросила Мага, возвращаясь к Южину. – Ты же не хотел брать их к Рафу. Пускай идут своим путем. А ты пойдешь нашим.

От лихорадочного блеска в ее смоляных глазах становилось тяжело дышать. Хотелось убежать подальше. Или оказаться совсем близко. Настолько, чтобы блеск этот помутнел, налился интересом, возбуждением даже, таким, чтобы Мага перестала ядовито скалиться, а потянулась к нему, облизнула губы. Его, а не свои.

– Чего молчишь, Повешенный Отшельник? – насмешливо окликнула его Мага, и Южин отвел глаза.

Под безразмерной курткой у нее оказался тонкий спортивный топ. Лямки врезались в плечи, Мага отодвинула их, на коже остались красные рубцы. Смотреть на них было нельзя, слишком неуместно начинало сводить низ живота.

– Мы пришли вместе, – вернулся Южин к главному. – И уйдем отсюда тоже вместе.

Мага втянула воздух, ноздри у нее хищно расширились, будто она принюхивалась перед охотой.

– Знаешь такую песенку: приходим вместе, а уходим по од-но-му? – протянула она.

Но Южин решил не слушать. Фонарик остался на полу у Лёнчика, нужно было вернуться за ним, но оборачиваться на Магу было страшно. Лучше в кромешную темноту, чем снова пересечься с ней взглядами.

– Далеко собрался? – бросила она ему в спину.

Южин дернул плечом, но из темноты проступил Жека. Он жевал спичку, а в руках у него похрустывал коробок. Жека ничего не сказал, но вид у него был красноречивый. Южин вернулся в палату. Она стала еще меньше – стены сдвинулись, опустился потолок.