13 минут - Сара Пинборо Страница 54

– Это не твоя вина. Ты же знаешь. Они это сделали. – Она отклонилась назад и посмотрела Бекке в глаза. – Это не мы. Я не виновата в том, что не стояла там, и ты не виновата, что осветитель упал. – Она ссутулилась. – Вот бы у меня все еще был дневник, который доктор Харви заставила меня вести. Может, я заведу другой. Знаешь, это расслабляет. Не думала, что когда-нибудь буду вести дневник, но он помог мне выкинуть мусор из головы.

– А где он?

– В полиции. Они забрали его, как только я о нем упомянула.

Они обе издали стон.

– Боже, как я хочу курить! – сказала Бекка. – Думаешь, журналистам видно окно с того места, где они припарковались?

– Мне уже все равно. Я не выхожу из дома, не считая посещений полицейского участка. Надеюсь, завтра они отстанут.

– Может, погибнет еще какой-то подросток, и это их отвлечет, – пробормотала Бекка, а затем поняла, насколько ужасно то, что она произнесла. Впрочем, это не помешало им обеим рассмеяться. Черный юмор. Что еще оставалось?

– Давай сядем на пол возле окна, – сказала Таша, приоткрыв его на пару дюймов. – Я выключу свет. И они смогут увидеть только светящийся кончик сигареты. Подумаешь!

Холодный воздух проникал через щель, и Бекка села к стене, положив подбородок на колени. Она стала зеркальным отражением Таши, только менее изящным и с полноватыми бедрами. Чуть приоткрытого окна было недостаточно, чтобы комната, а то и весь второй этаж не пропах сигаретным дымом, но сегодня, да и потом, Хоулендов это вряд ли станет беспокоить. Элисон просто нальет себе очередной бокал вина и будет размышлять над тем, что она как мать сделала не так, не осознавая, что весь этот жуткий бред не имеет ни малейшего отношения к воспитанию – хорошему или плохому, да какому угодно. Дело в них самих. В их мире. И их родители ни хрена не могли поделать с этим.

– Хочешь, вместе пойдем на похороны? – спросила Таша после того, как выключила свет. – Пусть зеваки немного выпустят пар. Там их будет много.

– Конечно, – ответила Бекка.

Она испытала облегчение, такое сильное, что сердце потеплело и начало гнать это тепло к конечностям. Она не хотела, чтобы люди пялились на нее одну. А Таша в данной ситуации была трагической жертвой – не настолько трагичной, как Ханна, но Ханны больше не было. Наташа была центром всего этого. Если она будет рядом, то, может, люди не будут видеть в ней жуткого монстра. Девушка, которая случайно убила свою лучшую подругу. Может быть, кто-то из улья вообще считает, что она была заодно с теми двумя. Она знала, что происходит в гудящем рое. Любую историю там стараются приукрасить.

– Я попрошу папу подъехать к твоему дому, а потом мы поедем следом за вашей машиной, хорошо? – спросила она, выпуская струю дыма. От сигареты у нее немного кружилась голова, но курение не спасало от легкого подташнивания, с которым она училась жить. Она целыми днями практически ничего не ела и почти не курила. Во рту было гадко, но она снова затянулась.

– Хорошо, – сказала Таша. – Пусть уже это поскорее произойдет, пусть все закончится.

– Я тоже этого хочу.

Бедная Ханна! Даже сейчас, на этом последнем для нее, столь значимом мероприятии, когда наконец она, которая с трудом могла наскрести пять или шесть друзей для празднования дня рождения, все-таки соберет бо`льшую часть старшеклассников, от нее все равно пытаются отмахнуться. «Извини, Ханна, – мысленно произнесла Бекка, запрокинув голову, чтобы остановить жгучие слезы, которые вытекали из колодца жалости и стыда внутри нее. – Извини, что я была такой стервой».

– Ты собираешься в школу в понедельник? – спросила Бекка.

– Да. А ты?

Бекка кивнула.

– Я бы хотела пойти в какое-нибудь другое место, но тогда вместо детей и учителей, которых я знаю, на меня будут пялиться незнакомцы.

– Ну и ну! Тебе кто-то писал?

– Нет. Я отключила телефон. Мне нужна новая симка. К тому же я не очень хочу обсуждать все это.

– У нас был кое-кто из учителей, но я с ними практически не разговаривала, – сказала Таша. – Предоставила это маме. Хотя я заглядывала в «Facebook». Куча людей пишет на наших страницах, если ты не видела. – Она слегка улыбнулась. – Мы теперь вроде как мини-знаменитости.

Бекка могла поспорить, что на стене Таши отметилось намного больше людей, чем на ее, но все равно было приятно слышать, что о них думают.

– Страницы Хейли и Дженни удалены, – тихим голосом продолжала Таша. – Думаю, их убрала полиция или их родители. Скорее всего, полиция. – Она помолчала. – А страница Ханны осталась. Мы не были друг у друга в друзьях. Но я на самом деле даже рада этому. Было бы странно видеть ее последние записи. – Она посмотрела на Бекку. – Извини. Я не подумала. Для тебя это ужаснее, чем для меня. Она была твоей подругой. И ты… ну, ты и сама знаешь, что тогда случилось.

Я наклонила осветитель. Да, она это сделала. Намеренно или нет, она, Ребекка Крисп, убила свою лучшую подругу. Это была ее схема освещения, это она позволила Хейли залезть на стремянку и подвинуть осветитель, несмотря на все свои подозрения и на ее неподготовленность. Это ее роковая ошибка. Она тем самым им подсобила.

– И эти кучи дерьма о мистере Геррике, – сказала Таша. – Хоть теперь я и вспомнила, все равно мне это кажется таким странным. В смысле, из всех учителей – мистер Геррик? Ему далеко до мистера Джонса, правда? Мистера Джонса я бы, наверное, смогла понять. Но мистер Геррик? – Она покачала головой. – Я знала, что Дженни спала со всеми, но я думала, что она разборчивее.

Бекка фыркнула, а потом захихикала, может, чтобы не позволить слезам жалости, в том числе и к себе, вырваться наружу.

– Я просто не могу представить, как они этим занимаются. – Только она это сказала, ее воображение выдало картинку. Дженни и мистер Геррик на его столе, его спущенные штаны едва держатся на бедрах, пока он трудится. – Ох, черт, теперь я это вообразила!

– Ты хотя бы не видела этого в реальности! – сказала Таша.

Они снова рассмеялись, но их тихий смех вскоре угас. Они обе через столько всего прошли и слишком устали для смеха до колик в животе. «Мы чересчур опустошенные для этого, – подумала Бекка. – Из нас высосали все эмоции».

– Мне он нравился, – наконец сказала она, стрельнув в окно непогасший окурок. – Он был добрым, если ты понимаешь, о чем я.

– Да уж, – ответила Таша. – Думаю, что понимаю.

– И он окончательно испортил себе жизнь. В смысле он же не просто переспал со старшеклассницей. Он причастен и ко всему остальному дерьму. К тому, что они сделали, чтобы сохранить все это в секрете. – Она посмотрела на Ташу. – Как думаешь, что он чувствует? – Она помолчала. – Как они себя чувствуют?

Не нужно было называть их имена. С этих пор «они» всегда будет означать двух остальных Барби.

Таша повернулась к окну и посмотрела на улицу. Она долго молчала.