Олеся. Сожженные мечты - Елизавета Воронина Страница 54

После мартовских событий Крутецкие временно выехали из Кировограда. Инга жила то в загородном доме, то в киевской квартире мужа. Олег Несторович Крутецкий в родных краях не появлялся вообще, управляя ситуацией по телефону из столицы. Грековы, наоборот, никуда не уезжали. Более того, Алевтина Павловна даже не закрыла свои мини-маркеты, хотя в одном из них, где работал охранником Марущак, сразу после смерти Олеси кто-то разбил стекла. Милиция впервые на памяти Грековой решила остаться в стороне. Вот почему потерпевшая не потрудилась написать заявление – не видела в этом смысла. Просто оплатила новые стекла и удвоила охрану в каждом магазине – средства мужа, которого Алевтина Павловна поставила перед фактом, это позволяли. Однако встречи с адвокатами, которые сам Ян Яковлев окрестил военными советами, все равно проходили в Киеве, в одном из офисов Олега Крутецкого.

Сам он, будучи человеком не слишком публичным, старался в них не участвовать, полностью доверив это дело жене. Потому любое слово, любое мнение Инги следовало считать словами и мнением самого Крутецкого. Адвокат Игоря приезжал постоянно, однако все чаще отмалчивался, позволяя активному Яковлеву как адвокату Грекова озвучивать всюду, где только можно, позицию защиты. До сегодняшнего дня адвокаты Крутецкого и Грекова не слишком расходились во мнениях. Но теперь инициативу решил проявить сам Яковлев, она касалась исключительно Артура, потому Инга была приглашена чисто из вежливости – дабы не создалось впечатление, что защита Грекова, как и сами Грековы, действуют за ее спиной. Адвоката же Крутецкого вообще не приглашали: все равно семья расскажет ему о новом ходе защиты Грекова.

Однако сам назначивший встречу Ян Яковлев форсировать события не спешил. Угостившись кофе, он перебрал какие-то свои записи, после чего сказал:

– По моим данным, дело начнут слушать в конце июня.

– Да, – подтвердила Инга.

– В наших интересах закрытый процесс. Но сами понимаете, как сейчас там, – адвокат показал пальцем в потолок, – относятся к этой истории.

– Да, – снова подтвердила Инга.

– К тому же журналисты уже подняли волну. Клименко, ваш, кировоградский – тот вообще требует суда в прямом эфире. Чуть ли не на городскую площадь вынести трансляцию. Даже расписал, сукин сын, как такое технически возможно. И даже – сколько это стоит.

– Я читала, – кивнула Крутецкая. – Олег рассказывал, что такой ход даже рассматривался кем-то там, – теперь она кивнула в потолок. – Только решили таких крайностей не допускать. Процесс проведут открыто.

– На судью давят, – добавила Алевтина Грекова. – Откуда – не знаю, но мне намекнули – давят. Вы правильно сказали тогда, по телевизору: дело политическое.

– Конечно, выборы вон на носу, – согласился Яковлев. – Дело Воловик на особом контроле, там такие зубры – не прорвешься. Ваших парней захотели посадить – так их посадят. Если мы сами не подскажем тем, от кого это зависит, нужный и правильный ход для того, чтобы выйти из ситуации красиво.

– То есть?

– Оставить за решеткой того дегенерата, Марущака.

– Господи… – Алевтина Павловна привычным жестом стиснула виски, помассировала их. – Господи, боже мой, сколько раз думала, что общего может быть между таким… таким Марущаком и Артуром…

– Нашим мальчикам, милые дамы, следовало бы лучше выбирать себе знакомых и друзей, – назидательным тоном произнес адвокат, хотя вывод этот был не нов – Яковлев периодически повторял эту фразу. – Кстати, среди девиц тоже.

– Мы уже много раз говорили об этом, – сухо напомнила Крутецкая. – Вы ведь зачем-то позвали нас, причем срочно. Намекнули, что открылись некие новые обстоятельства…

– Да-да, – ответил Ян Яковлев поспешно, затем глотнул остывающего кофе, собираясь с мыслями. – Я человек прямой, потому извините, Инга, за напоминание… В общем, мы работаем командой, у нас общие интересы… Но когда есть возможность сделать для своего клиента больше, чем для остальных, я как юрист такой возможности не упущу.

– Что вы имеете в виду? – Крутецкая напряглась, чуть подалась вперед.

– Только то, что открытый процесс нам не нужен. Будь суд за закрытыми дверями, как случается при обычных обстоятельствах, я не опасался бы так за вашу, Алевтина Павловна, реакцию на мое предложение. Как и за реакцию самого Артура.

– Вы еще ничего не предложили, а уже интригуете, – заметила Грекова. – Это не по фэн-шую, как говорится…

– Конечно. Будем по фэн-шую. – Яковлев улыбнулся. – Начнем с того, почему ход, который я собираюсь предложить для Артура, неприемлем для Игоря. О Марущаке, думаю, мы не говорим… Дело в том, Инга, что ваш сын уже успел наговорить себе на серьезный срок заключения. Кто просил его во всех подробностях описывать ту отвратительную историю с девчонкой? Еще и собственные признания…

– Мальчика шокировали обвинения и арест, – ответила Инга. – К тому же на него давили все вокруг, милиция в том числе. Вы же сами знаете, какая сложилась нездоровая обстановка… Угрозы, все такое…

– Конечно, теперь Игорь все отрицает. Я в курсе вашей стратегии защиты, – подтвердил Яковлев. – Никто никогда не докажет, что в милиции сына Крутецкого избили, однако психологическое насилие может иметь место. Вот только Артур Греков признаваться ни в чем не спешил. Он частично подтвердил показания Марущака и своего друга Крутецкого. Сам же продолжает отрицать свое непосредственное участие в происшедшем.

– Ему не верят, – напомнила Грекова.

– Согласен. И я не верю. Да только я – адвокат, защитник. Мальчишку надо вытаскивать, мне за это платят. Потому предлагаю ход, на который и вы, и Артур должны согласиться. Понимаю: на открытом процессе, когда все всё видят и слышат и это непременно пойдет в прессу, решиться последовать моему совету непросто для молодого мужчины. Однако, – тут Яковлев снова многозначительно вознес палец к потолку, – это шанс переломить общественное мнение. Как и сам ход судебного разбирательства в отношении Артура. Мы представим серьезные, весомые доказательства того, что мой клиент не мог сделать того, в чем его обвиняют. Если защита Крутецкого со своей стороны сработает, как задумано, останется только никому не нужный Марущак. И Артур с Игорем получат реальную возможность избавиться от обвинений в групповом изнасиловании. Правда, – тут же уточнил он, – в случае, если мы договоримся, ваш сын, Алевтина Павловна, может получить такую возможность раньше.