Чужая птица - Анна Янсон Страница 54

— Откуда такая кличка? Я видела его фотографию — он довольно худощав. Или он неряшлив?

— Нет, он заболел свинкой. Ничего смешного в этом, по правде говоря, не было. Болезнь протекала тяжело, дала осложнение — менингит. Его даже досрочно комиссовали. Но лучше уж отслужить до конца, чем проваляться на больничной койке. Когда я его навещал, к нему приходила его девушка, Ирса. До сих пор ее помню. Длинные светлые волосы и невинные голубые глаза. Все так и смотрели ей вслед. Красива от природы, прямо как вы, — добавил Юнатан и улыбнулся, когда Мария нахмурилась в ответ. Она до сих пор не научилась принимать комплименты с должным кокетством.

Юнатан с Марией вышли на улицу в сад при ресторане, чтобы посмотреть на глотателей огня и послушать, как шуты играют на средневековых инструментах. Дверь, ведущая внутрь руин церкви Святого Николая, была приоткрыта. Их влекло туда, к высоким стрельчатым окнам, сквозь которые виднелось небо, залитое красками заката. В благоговейной тишине они прошлись по центральному нефу, внимая этим стенам, которые нашептывали им о незапамятных временах, когда чума и нашествия врагов еще не успели разрушить богато убранный, полный жизни монастырь.

— Раньше, когда свирепствовала эпидемия чумы, считалось, что заражение происходит, если дышать с больным одним воздухом. Поэтому средневековые доктора носили специальный костюм, включавший маску, похожую на птичий клюв. Этот клюв был набит ароматическими веществами, призванными очистить воздух. А теперь смотришь на старинные гравюры и словно видишь олицетворение нынешнего птичьего гриппа.

Мария ответила, что картинка стоит у нее перед глазами, и Юнатан собирался продолжить рассказ, как вдруг они услышали звук проворачиваемого в скважине ключа — деревянную дверь кто-то запер. Они кричали и колотили в дверь, но громкая музыка, игравшая на улице, должно быть, заглушала все звуки.

— Давай завернемся в мой плащ и переночуем здесь, — тут же предложил Юнатан, приобняв Марию за плечи.

Она покачала головой. Идея заманчивая, но грозит осложнениями.

— Отсюда наверняка можно выбраться. С восточной стороны стена не очень высокая. Остается только справиться с колючей проволокой. — С этими словами Мария решительно повернулась, очутившись лицом к лицу с Юнатаном — практически в его объятиях.

Он потерся щекой о ее щеку, а затем поцеловал. Она не ответила на поцелуй — лишь смотрела на него, широко раскрыв глаза и сжав губы. Вид у нее был забавный, и Юнатан рассмеялся.

— Если передвинуть скамью к окну и каким-то образом раздвинуть проволоку, то мы вылезем через окно. Прыгать тут невысоко, — поспешно сказала Мария.

Нельзя этого допустить! Ее тело стремилось навстречу объятиям Юнатана, истосковавшись по ласке. Когда в последний раз к ней вот так прикасались? Не забывай: он женат! «Он причинит мне боль, — повторяла Мария про себя, словно мантру. — Я не хочу сложностей, не хочу снова разочароваться, мне сейчас не до романов. И потом подумай о Нине — вот кому он сейчас нужен больше всего. Пора выбираться отсюда!»

— Ну, если ты настаиваешь… У меня с собой швейцарский нож. Хотя мне жаль упускать такой момент. Остаться взаперти вместе с тобой в древнем соборе — что может быть лучше? Вряд ли бы я захотел оказаться в такой ситуации с кем-то еще. Тут так романтично, не находишь? Мы оба пали жертвой случая, мы ни в чем не виноваты. Грех не воспользоваться, верно?

— Так, давай передвинем вон ту скамью.

Выбравшись наружу, Мария достала мобильный телефон, чтобы вызвать такси, и тут Юнатан обнял ее на прощание, поблагодарив за чудесный вечер. Он вдохнул аромат ее волос, медленно проведя ладонями по ее спине. Мария замерла, не в силах противиться прикосновению, от которого защекотало в животе.

— У тебя правильный запах, — сказал Юнатан.

— В каком смысле правильный? — рассмеялась она, отстранившись.

— Феромоны, и все такое… Поехали ко мне, а? То есть… я бы очень хотел, чтобы ты поехала со мной домой.

— Вряд ли это хорошая идея. Ты мне нравишься, Юнатан, и я бы с радостью снова с тобой встретилась. Но у тебя есть жена, которая нуждается в тебе сейчас, и сын, который любит и маму, и папу.

— Ой, я ведь ничего такого не имел в виду. Мы бы просто попили чаю или поиграли в «эрудит». А ты что решила? — поддразнил ее Юнатан с лукавой улыбкой, помогая сесть в такси. — Передумав прямо сейчас, ты сэкономишь. Накладно выйдет, если захочешь развернуться на полпути в Клинтехамн.

— Может быть, в другой раз, Юнатан, — ответила Мария, почувствовав себя сильной и волевой женщиной. Но уже когда машина выезжала за пределы города, она мысленно очутилась в объятиях Юнатана, запертая вместе с ним в старинной церкви, вдали от чужих глаз и ушей. Его прикосновение до сих пор ощущалось на коже, не позволяя Марии успокоиться. Той ночью она долго лежала без сна, прислушиваясь к стуку дождя по крыше. Ливень начался, как безутешные рыдания, которые невозможно сдержать, а к утру перешел в тихие всхлипывания — стук капель, срывающихся с листвы. «Я не одиночка, — решила Мария. — Одиночки предпочитают справляться сами, выбирая свободу. А я просто одинокая, вот и все».