Ярость - Фрэнсис Пол Вилсон Страница 53

Сегодня они тоже приехали в лимузине, но более старом. Припарковавшись, Иво почувствовал какой-то запах.

— Чем это несет?

Принюхавшись, Вук провел рукой по своим крашеным волосам.

— Воняет мочой.

— Точно, — кивнул Иво. — Кто-то описался в машине. Похоже, на заднем сиденье.

Вук улыбнулся:

— Кого-то сильно припугнули, когда он ехал в этой тачке. Может, это была его последняя поездка.

— Ну, если худшим наказанием для нас будет вонючая машина, то я согласен.

Вук засмеялся:

— Босс был зол как черт. Хорошо, хоть шкуру свою спасли.

Иво кивнул. Сейчас они шутили, но вчера вечером им было не до смеху. В другое время Драгович не обратил бы внимания на такой пустяк, как пробитый радиатор, но вчера он бушевал, как ураган. Милош еще не отошел после шин и жаждал крови. Иво чуть не обмочился от страха, ожидая своей участи. Он опасался, что они с Буком станут козлами отпущения во всей этой истории.

Но Драгович вдруг замолчал на полуслове и вышел из комнаты охраны, оставив Вука и Иво — так же как и всех остальных присутствующих — трястись и обливаться потом.

Иво вспомнил одного сержанта в Косове. Тот был таким же непредсказуемым психопатом. Но он служил в армии и должен был подчиняться воинской дисциплине. Драговича же ничего не сдерживало. Он сам диктовал правила и менял их по своему усмотрению.

Иво тосковал по армейской жизни, хотя большую часть времени солдаты сидели без дела, ожидая приказа. Ему не хватало чувства субординации, но о войне он вспоминал неохотно.

Его до сих пор мучили косовские кошмары. Он не участвовал в зачистках. Ни за что на свете он не ворвался бы в дом, чтобы застрелить всех, кто там находится. Этим занималась местная полиция и различные вооруженные группировки. Иногда к ним присоединялись и отдельные солдаты вроде Вука, но большинство армейских предпочитало не вмешиваться.

Это у меня на совести, подумал Иво. Я отворачивался, чтобы не видеть. И еще мародерство.

Мародерство это было совершенно бессмысленным — зачем выносить телевизоры, если их нельзя взять с собой. К грузовикам имели доступ только офицеры, и они отнимали у солдат наиболее ценные веши, чтобы отвезти к себе домой.

Иво, покидавший Косово, был уже не тем простодушным пареньком, что пришел в этот проклятый край год назад. Перед отъездом туда он молил Бога, чтобы ему не пришлось никого убивать. Но все же в Белград он вернулся, обагрив руки кровью. То была кровь боевиков из Армии освобождения Косова и нескольких мирных жителей. Правда, гражданских он убивал, только когда они сами лезли на рожон.

Его часть стояла между Гнилане и Зегрой. Тот, кто там не бывал, никогда не сможет представить, какой ад им пришлось пережить. Он помнил, как старуха, проковылявшая мимо группы солдат, поворачивая за угол, бросила в них ручную гранату.

Иногда приходилось стрелять первым. Иво знал ребят, которые замешкались. Их привезли домой в цинковых гробах.

Иво научился это делать и поэтому вернулся в Белград невредимым. Но в памяти у него навечно осталось бледное лицо и остекленевшие глаза четырнадцатилетнего мальчишки, которого он застрелил, потому что ему показалось, что у того в руке пистолет. А парень просто протягивал руку за подаянием.

Когда служишь в армии, за тобой стоит государство. А здесь, у Драговича, государство против тебя. Но и там и здесь часто приходится сидеть и ждать. Вот как сейчас, например.

— Как ты думаешь, вчера в погрузчике был тот самый парень с пляжа? — спросил Вук, показывая в сторону особняков.

Иво взглянул на него. Почему он все время оказывается в паре с Вуком? Какой-то он шальной, вечно нарывается. Не буди лиха, пока спит тихо, так ведь говорят.

— Сдается мне, что это был он, но поди проверь.

Вчера вечером они предпочли умолчать о своих подозрениях. Кому хочется выглядеть болваном, которого обвели вокруг пальца. Оба они прекрасно знали, как их босс поступает с недоумками.

— Одно могу сказать наверняка, — добавил Иво. — Когда мы уехали, тот, кто здесь живет, мог спокойно отвалить на все четыре стороны. И вот это уже...

Вдруг машину подбросило от удара в левое крыло. Иво повалился на Вука.

— Дерьмо! — заорал Вук, ударившись о дверь.

Иво выпрямился и посмотрел в окно. Первой его мыслью было: «Опять этот чертов погрузчик!»

Но вместо автопогрузчика он увидел старый ржавый «форд», протаранивший бампером крыло их «линкольна». Но за рулем был уже не бородач. На этот раз в машине сидел приземистый мускулистый латиноамериканец.

— Простите, ребята, — сказал он с извиняющейся улыбкой. — Эта развалина уже не слушается руля.

— Сволочь! — завопил Иво, пытаясь открыть дверь машины, но она оказалась зажатой «фордом».

Вук сумел открыть свою дверь, но, когда он выскочил на тротуар, «форд» уже дал деру, выпустив на них облако дыма из выхлопной трубы.

— Поезжай за ним! — закричал Вук.

Иво уже повернул ключ зажигания и включил передачу. Но когда он нажал на газ, «линкольн» проехал не больше фута и воткнулся в тротуар. Иво выругался и безуспешно попытался вывернуть руль.

— В чем дело? — спросил Вук.

— Руль заклинило!

Выскочив из машины, Вук подбежал к капоту и застыл. Потом лицо его исказилось, он начал ругаться и бить ногой по передней шине.

Иво подошел к нему.

— Ты только посмотри! — кричал Вук. — Посмотри!

Иво сразу все понял: «форд» ударил их машину прямо в колесо, свернув его на сторону. Обернувшись, он проводил взглядом облезлую машину, удалявшуюся по Саттон-Плейс. Потом посмотрел на особняк.

Вук проследил за его взглядом.

— Ты что, думаешь...

— Сегодня нас приложил уж точно не тот парень с пляжа. Но все же...

Вук повернулся к машине:

— Да черт с ним. А вот с этим мы что будем делать?

Иво только сейчас осознал, что им придется предъявить Драговичу еще одну изуродованную машину. Его гнев тут же сменился страхом.

Вук вдруг побледнел. Очевидно, он подумал о том же.

— Надо ее отремонтировать! Немедленно!

— В воскресенье? — засомневался Иво. — Но как?

— Не знаю как, но мы должны это сделать.

Пока Вук названивал по сотовому, Иво лихорадочно думал. Если им удастся отбуксировать машину в мастерскую, никто ничего не узнает. Что касается наблюдения за домом... они что-нибудь соврут... скажут, что никого не видели. Все равно там никого нет.