Бритва Оккама - Анри Лёвенбрюк Страница 53

— Где Лола? Долорес Азийане? Девушка, которая была со мной в машине?

Внезапно очнувшись от сна, Ари рывком выпрямился на больничной кровати. Едва открыв глаза, он подумал о Лоле. О своей любимой.

Медсестра подложила ему под спину две огромные подушки и, надавив на плечи, заставила его откинуться.

— Успокойтесь, месье…

— Где она? — испуганно повторил Ари.

— Понятия не имею, месье, я даже не знаю, о ком вы говорите. Я не дежурила сегодня ночью, но в коридоре сидит ваш коллега, я скажу ему, что вы пришли в себя.

Медсестра вышла из палаты.

Сердце у Ари колотилось как бешеное. Боль, смятение, а главное, страх, что с Лолой стряслось что-то непоправимое, приводили его в ужас. Крупные капли пота выступили у него на лбу, и он нервно вытирал ладони о зеленые простыни.

К подобному состоянию он не привык. Уже давно, со времен хорватской операции, он не чувствовал себя таким растерянным и беспомощным. Хотя сейчас, в эту минуту, ему было так плохо, как никогда раньше. Лола. Если с ней что-то случилось… Он закрыл глаза и постарался отогнать эту мысль. Ему никогда не удалось бы смириться с этим. Все что угодно, только не она. Только не Лола.

Дрожащей рукой он стряхнул с правого глаза навернувшуюся слезу и испустил гневный рык, словно пытаясь взять себя в руки, встряхнуться. Не хотелось поддаваться панике. Наверняка с Лолой все в порядке. Иначе и быть не может.

Он приподнял простыню, чтобы осмотреть ногу. На бедро, там, где его задела пуля, была наложена плотная повязка. Затем он поднял руку и ощупал повязку у себя над виском. Руки, спину, затылок, все тело страшно ломило. Похоже, во время аварии он получил мышечные разрывы, но ничего не сломал.

Пытаясь успокоиться, он окинул взглядом палату, потом выглянул в окно, стараясь определить, где находится. И узнал цвета парижских крыш, простиравшихся до самого горизонта. Черная жесть, трубы, лес телевизионных антенн, коньки, а вдали — Эйфелева башня. Выходит, он уже не в Камбре, его перевезли в столицу.

Тут распахнулась дверь и в палату вошел встревоженный прокурор Руэ.

— А, это вы, — буркнул Ари, не пытаясь скрыть легкое разочарование.

Он надеялся увидеть Ирис или Депьера. Привычные лица людей, которых не надо стесняться.

— Да, я, — ответил прокурор. — Как вы себя чувствуете, Маккензи?

— Нормально… А Долорес, молодая женщина, которая была со мной в машине?

— Не волнуйтесь. С вашей подругой все в порядке. Она-то пристегнула ремень!

Ари расслабился и опустил голову на подушки. Сдержал вновь подступившие слезы — на этот раз слезы облегчения.

Прокурор подвинул стоявший у стены стул, чтобы сесть рядом с Ари. На этом маленьком металлическом сиденье он явно чувствовал себя неуютно.

— Где она? — уже спокойнее спросил Ари.

— Мы взяли у нее показания и разрешили вернуться домой. Врач все же велел ей пару дней не ходить на работу. Она до сих пор в шоке, это нормально. Но она сказала, что навестит вас во второй половине дня, Маккензи.

На губах Ари промелькнула улыбка. Снова увидеть Лолу. Только это сейчас имело значение.

— Да и вы тоже нуждаетесь в отдыхе, — продолжал прокурор. — Вы еще легко отделались. Пуля прошла навылет, не причинив особого вреда. Не задела ни кости, ни сосуды. Кроме того, при аварии вы получили небольшую черепно-мозговую травму, конечно, потеряли сознание, но в целом ничего страшного. Вам сделали томографию и ничего серьезного не обнаружили.

— И долго я был без сознания?

— Нет, недолго, Ари. Максимум несколько минут. В «скорой» вы пришли в себя, но ночью были в отключке…

— Я и правда ничего не помню…

— Обычное дело. Вас накачали транквилизаторами, и вы быстро уснули. Врачи хотят понаблюдать за вами еще двое суток, но похоже, ничего страшного не произошло.

Аналитик сел повыше. Теперь, когда он больше не беспокоился из-за Лолы, он не мог не думать об остальном. О расследовании, Моне Сафран, Альбере Кроне, квадратах, убийце…

— Вы обыскали дом Моны Сафран в Онкуре? — вдруг встревожился он.

— Да, конечно. Но обыск еще не закончен, и…