Эра беззакония - Вячеслав Энсон Страница 52

Они предоставили Рамикович день передышки. Строго по плану. В пятницу, с утра, Калмычков позвонил ей на рабочий телефон и попросил заехать в ГУВД для опознания обнаруженных вещей. Она отказалась, сославшись на большой объем работы. Калмычков посетовал на то же, и после десятиминутных препирательств, вновь вызвался забрать ее вечером.

На этот раз Рамикович появилась в дверях не одна, а в компании подруг-крокодилов. Попрощалась с ними у самой машины.

Услужливо открывший дверь Калмычков был измерен, взвешен и признан годным к употреблению тремя парами голодных глаз. В машине уже не молчала, а шутливо поносила милицию, считая это вполне светской темой.

— Каждый день меня подвозить будете?

— Разве неудобно? — Калмычков принял предложенные правила игры. — Я с удовольствием.

— Только на это ваша милиция и способна. За бабами ухаживать да водку жрать.

— Абсолютно правильно. Я потому и пришел в МВД, чтобы без отрыва от производства заниматься любимым делом, — ответил Калмычков.

— Какое у вас любимей: бабы или водка? — не унималась Рамикович.

— Сначала одно, потом, сразу, другое.

Калмычков привез ее в ГУВД, в специально выделенный под операцию кабинет. На полу вчера расставили всякий хлам, изъятый по другим преступлениям, и среди прочего, телевизор «Самсунг», точно такой, как проходил по списку украденного у Рамикович.

Это подарок от Бершадского. Он настоял, для пользы дела, желая облегчить Калмычкову путь к сердцу потерпевшей. Лиходед полдня искал телевизор по магазинам, а потом полдня старил его, приводя в соответствие с понятием «бывший в употреблении».

Документы на похищенную у Рамикович технику воры унесли. Сверить номер предложенного телевизора оказалось не с чем, и она долго не решалась признать его своим. Калмычков убедил.

Подписали документы, и возникла проблема: как доставить домой вновь обретенную вещь? «Тойота» Инны Михайловны в ремонте.

Тут уж Калмычков повыпендривался! Не понимал намеков, потом понял, но не соглашался. Ссылался на занятость, невзначай втерев о недавнем разводе. Говорил о друзьях, ждущих за кружкой пива… Она уломала. Она же — женщина! Она же слышала что-то про обаяние. Калмычков втиснул телевизор на заднее сиденье служебной «Лады», и они поехали к Инне Михайловне домой.

По дороге она рассказала вкратце (потому, что в развернутом виде — это роман), грустную историю своей жизни. Про мужа, ушедшего пятнадцать лет назад, про дочь, отправленную учиться во Францию. Калмычков сочувствовал и соглашался, тем более нашлось, чему сочувствовать. За пару кварталов до дома притормозил у «Седьмого континента» и вернулся с пакетом. Нехитрый набор обольстителя: шампанское, конфеты и всякая ерунда. На вопросительный взгляд ответил: «Что ж мы, не люди? Обмоем телек, а то опять унесут». Она промолчала.

Пока подключал телевизор, настраивал программы, Инна Михайловна нарезала нехитрой закуски. С полчаса посидели над шампанским. Разговаривали, курили. Потом пили кофе, опять курили. Калмычков старался не переиграть. Шутил умеренно пошло, не приставал. Но в глазах запускал вдруг такую грусть, что не пожалеть его могла только бесчувственная колода.

Поблагодарил за угощение. «Давно не ел домашнего…» Напоследок дал номер своего мобильного (новая СИМ-карта). Она не удержалась и продиктовала свой. Вдруг потребуется в ходе операции. Как ее… «Свежий глаз». Остаться не пригласила. Но смотрела в окно, как он выезжает со двора.