Скульпторша - Майнет Уолтерс Страница 52

В следующий понедельник охранник у ворот тюрьмы сверил фамилию Роз со списком ожидаемых гостей, затем взял телефонную трубку и, набирая номер, сообщил журналистке.

— Вас хочет видеть начальник тюрьмы.

— Зачем?

— Не знаю, мисс. — Он заговорил в трубку: — Мисс Лей пришла к Мартин. У меня лежит записка, где говорится, что сначала она должна пройти к начальнику. Да. Хорошо. — Он указал кончиком карандаша вперед: — Идите прямо через первые ворота, там вас встретят и проводят дальше.

«Как это неприятно, напоминает школьные годы, когда тебя ведут к директору», — подумала Роз, нервничая в кабинете секретаря. Она судорожно вспоминала, не нарушила ли она какое-нибудь предписание. Нельзя ничего приносить и ничего выносить… Нельзя передавать послания… Но она, конечно, передавала некоторую информацию, когда беседовала с Крю насчет завещания Роберта Мартина. Наверняка эта маленькая скользкая лягушка уже успела на нее наквакать, кому следует!

— Можете пройти, — объявила секретарь.

Начальник тюрьмы указала на стул.

— Присаживайтесь, мисс Лей.

Роз устроилась удобнее, надеясь, что выглядит не такой виноватой, как сейчас чувствует себя.

— Я не думала, что мы сегодня встретимся.

— Разумеется. — Женщина внимательно изучала Роз несколько секунд, затем, очевидно, приняла решение. — Нет смысла начинать издалека. Я на некоторое время лишила Олив ее привилегий, и мы считаем, что вы явились косвенной причиной этому. Судя по записям в журнале, вы не пришли к ней в прошлый понедельник, и мне доложили, что это сильно расстроило Олив. Через три дня после этого она полностью разнесла свою камеру, и ей пришлось делать успокоительные уколы. — Она заметила, как удивилась Роз, услышав это. — Ее настроение стало часто меняться, и, учитывая все обстоятельства, я считаю, что вы должны воздержаться от дальнейших свиданий. Мне кажется, я должна обсудить данную проблему с Министерством внутренних дел.

Господи! Бедняжка Олив! Почему я не догадалась предварительно позвонить сюда?!

Роз сложила руки на коленях и начала судорожно соображать.

— Но если она стала вести себя неадекватно только через три дня, почему вы подумали, что это как-то связано со мной? Или она сама вам об этом сказала?

— У нас нет другого объяснения, и я не хочу рисковать вашей безопасностью.

Несколько секунд Роз обдумывала эту информацию.

— Давайте временно предположим, что вы правы, — хотя должна подчеркнуть, что лично я так не считаю — тогда получается, что если я ее больше не увижу, она перестанет расстраиваться? — Роз подалась вперед. — В любом случае будет разумно позволить мне переговорить с ней. Если такое поведение действительно связано с тем, что меня не было здесь в прошлый понедельник, я могла бы побеседовать с ней и успокоить. Ну, а если это не так, то я вообще не понимаю, за что меня наказывать и заставлять ждать, пока Министерство внутренних дел вновь разрешит свидания. Зачем мне напрасно приезжать сюда, если я ни в чем не виновата?

Начальник тюрьмы чуть заметно улыбнулась.

— Вы очень уверенно говорите.

— А почему бы и нет?

Теперь настала очередь задуматься начальника тюрьмы. Некоторое время она молча изучала свою собеседницу, после чего заговорила снова.

— Давайте проясним все относительно того, что представляет собой Олив, как человек. — Она постучала карандашом по столу. — Когда вы впервые пришли сюда, я сказала вам, что психиатры не считают ее больной. Это было правдой. То есть, в тот момент, когда Олив убивала мать и сестру, она находилась в полном сознании и понимала, что делает. Она сознавала и те последствия, которые должны были наступить после содеянного. Тем не менее, она продолжала свое дело, несмотря ни на что. Кроме того, это означает, — и это особенно относится к вам, — что она не может быть вылечена, потому что не больна, и лечить нечего. При похожих обстоятельствах — несчастье, низкая самооценка, предательство, другими словами, в тех случаях, когда накопится гнев — она поступит точно так же, пренебрегая последствиями, поскольку, взвесив их, посчитает, что последствия можно и вытерпеть, но дело того стоит. Я бы добавила еще вот что, и это тоже относится к вам. В настоящий момент последствия кажутся для нее куда менее устрашающими, чем это было шесть лет назад. В целом, ее устраивает жизнь в тюрьме. Здесь она находится в безопасности, ее уважают, и ей есть с кем поговорить. На свободе у нее ничего этого уже не будет. Она это прекрасно понимает.