Высшая Справедливость - Алекс Оуэлл Страница 51

Случилось так, что Вик познакомился с Грейс только на церемонии бракосочетания. И был сразу ослеплен: невеста брата предстала перед ним словно с обложки глянцевого журнала — белоснежное платье делало ее неотразимой. Формами новоиспеченную миссис Дадли Бог не обидел: ни излишней полноты, ни болезненной худобы, фигурка, что называется, «песочные часы» — пышная грудь, узкая талия, округлые бедра, — плюс длинные стройные ноги.

Но более всего впечатлили Вика ее волосы. Не собранные по обыкновению в сложную прическу, а лишь приподнятые и заколотые сзади, они искрились и переливались, как водопад в ночи. От природы неяркая брюнетка, волосы свои Грейс холила и лелеяла, избегая как травмирующего обесцвечивания, так и окраски, лишь время от времени придавая им различные модные оттенки. С ранней юности шелковистые, идеально прямые пряди были основным богатством ее внешности.

Любуясь волосами Грейс, Вик подумал о том, что короткие стрижки, выбритые черепа да лысины — какие бы дифирамбы им ни пели — на самом-то деле никого не украшают. В волосах великая сила — древние это знали.

И, конечно, Вику не потребовалось много времени, чтобы понять: Грейс принадлежит к разряду женщин, рожденных повелевать, женщин, одним взмахом ресниц заставляющих мужчин выполнять любые их прихоти. По сравнению с ней его Трини выглядела наивной простушкой. Впрочем, Вик был счастлив с женой и представить не мог, что окажется когда-нибудь в постели с таким совершенством, как Грейс!

А сама Грейс в это время дико скучала и томилась в ожидании хоть каких-то перемен в жизни. Замужество, к которому она так стремилась, оказалось нудным и бесцельным времяпрепровождением. Брачные узы представлялись ей теперь чем-то вроде серой паутины: попался — не рыпайся. Во-первых, бессмысленно: вырвешься из одной — угодишь в другую, во-вторых, жалко: паутинка такая тоненькая, а паук так старался…

Первый год Грейс еще удалось вытерпеть и сохранить мужу верность, но затем, поразмыслив, она решила, что посвящать всю себя семье — идиотизм. Надо, пока не поздно, взять от жизни все. Приняв на вооружение сей нехитрый императив, она тут же пустилась на поиски приключений и, наверстывая упущенное, закрутила три романа сразу: со случайно заглянувшим страховым агентом, с новым садовником, не пропустила даже молоденького посыльного из торговой фирмы.

Грейс действовала дерзко и виртуозно, она ловко обводила мужа вокруг пальца, так что у того не закрадывалось и тени сомнения. Грейс это даже веселило.

Пошустрив и немного пресытившись, она почувствовала, что ей хочется чего-то иного — может быть, более постоянных отношений, а может быть, более глубоких и романтических чувств… И тогда Грейс вспомнила про своего деверя. Еще на брачной церемонии из всей толпы она выделила именно его, Вика, хорошо запомнив неподдельный восторг на его лице. Они встретились тогда глазами, и, возможно, именно в ту минуту проскочила между ними первая искорка взаимного интереса. Однако время шло, а Вик никак себя не проявлял, и это при том, что возможностей остаться наедине и завести невзначай фривольную беседу было предостаточно. Поведением Вика Грейс осталась разочарована и даже чуточку оскорблена и уже решила навсегда обидеться, но тут в дело, как всегда, вмешался случай. На одном из семейных празднеств Грейс ненароком приняла Вика за Сэма. Оба брата были в тот вечер в темных, классического стиля костюмах, и со спины их легко было спутать. Грейс подошла сзади и решительно взяла Вика за локоть. Обернувшись и увидев жену брата, тот вздрогнул, но как-то слишком резко, чем озадачил Грейс.

Реакцию деверя она истолковала по-своему: если хочешь сдвинуть отношения с мертвой точки, пора брать инициативу на себя.

Еще одно обстоятельство заставило Грейс остановить на Вике свое внимание. На исходе был третий год их с Сэмом супружества, но Грейс пока еще ни разу не понадобился тест на беременность. И это при достаточно регулярном и незащищенном сексе с мужем. Все родственники и знакомые вели себя на редкость деликатно и не лезли к молодой чете с докучливыми расспросами. Сама Грейс беспокоилась лишь первые месяцы, а потом и вовсе забыла.

И вот теперь ей подумалось, что неплохо будет, если в их просторных апартаментах появится наконец бэби. Но, так как Господь не торопился дальше умножать род Дадли, Грейс рассудила, что можно пока взять какого-нибудь крошку из приюта. Однако стоило ей лишь намекнуть об этом мужу, как сразу стало ясно: Сэм Дадли категорически против усыновления и ждет появления собственного наследника.

Грейс погоревала чуточку и снова вернулась к мыслям о Вике. Деверь молод, смазлив и, уж надо думать, не промах в постели. Да к тому же он счастливый отец двоих здоровых детей… Грейс начала представлять Вика в разных пикантных ситуациях, и у нее потекли слюнки: адюльтер с братом мужа представлялся заманчивым приключением. Вик, похоже, натура тонкая — с ним будет прикольно!

А не убить ли ей двух зайцев разом и проверить заодно свою способность к деторождению? Это же намного быстрее и проще, чем нудные медицинские обследования. И не обойдется ни цента… Родить от мужа или от мужнина брата — разве не одно и то же? Чем не вариант?

И Грейс стала готовиться к наступлению. Главное, что сейчас требовалось, — остаться с Виком наедине. Более всего подходил для этой цели особняк свекра — место, полное укромных уголков.

Возможность представилась скоро. В следующем месяце мистер Дадли собирался отметить очередное торжество. Еще не так давно пышных празднеств в особняке Дадли не знали, жили почти затворнически. Мистер Чарльз был поглощен работой, миссис Джулия — воспитанием детей. Дни текли обычной чередой. В гости тоже ездили редко. Только после смерти жены Чарльз Дадли воспылал вдруг слабостью к шумным сборищам.

Сначала, по всей видимости, это был способ заглушить тоску, спастись от одиночества в большом доме, ставшем пустым и неуютным, едва только добрая жена и хозяйка покинула его. Но дальше — больше: мистер Дадли вошел во вкус. Будучи расчетливым и достаточно прижимистым господином, он к концу жизни превратился в настоящего транжиру. Особенно последнюю пару лет, когда Чарльз Дадли практически отошел от дел, передав управление компанией в руки старшего сына.

Теперь домашние празднества в особняке Дадли стали устраиваться по любому поводу и без оного, и следовали друг за другом с небольшими перерывами. Съезжались близкие родственники: братья, сватья, племянники всех мастей, затем друзья, знакомые, друзья знакомых, соседи, друзья соседей и так далее. Народу набиралось, как на большом дворцовом приеме. Но просторный трехэтажный особняк мистера Чарльза Дадли вмещал всех, оставляя при этом еще уйму «незанятого пространства»: балконы, веранды, галереи, лужайки перед домом, аллеи и беседки парка.

Но на сей раз повод для торжества был значительный — четверть века компании мистера Дадли. Естественно, сам Чарльз отверг рестораны со всеми их услугами и юбилей готовился отметить в собственном особняке. Была разослана добрая сотня официальных приглашений, два из которых, заверенные размашистой подписью главного виновника торжества, получили и братья Дадли.

Никто не подозревал тогда, что это шумное празднество станет для Чарльза Дадли последним: не прошло и двух месяцев, как он мирно скончался, уснув сном праведника у себя на веранде.