Квинканкс. Том 1 - Чарльз Паллисер Страница 51

— Ты огорчаешься, что придется уехать?

— Нет, — сказала она после недолгого раздумья. — Я избавлюсь от Тома. А друзей у меня здесь нет, кроме тебя и двоюродной бабушки.

— Тогда мы, может быть, не увидимся много лет.

— Или вообще никогда, — вздохнула она. — И ты меня забудешь.

Немного удивленный ее торжественным тоном, я принялся уверять, что не забуду, но она прервала меня:

— Давай я вручу тебе подарок на память. Дамы в книгах всегда так поступают.

Она поспешно стянула с пальца колечко и сунула мне в руку. Это был обруч из оловянного сплава с красным стеклышком и буквами «Л. Р.» на лицевой стороне.

— Я не могу… — начал я.

Она сказала твердо:

— Оно ничего не стоит, иначе бы мне его не оставили. Но оно принадлежало моей матери.

— Если оно матушкино, это очень ценная вещь для тебя, — запротестовал я.

— Да, очень ценная. Потому-то я и хочу, чтобы оно было у тебя.

Я сунул было колечко в карман, но Генриетта проговорила:

— Ты должен обещать, что всегда будешь носить его.

— Обещаю, что оно всегда будет при мне. — Я надел кольцо. — Но у меня нет ничего, чтобы дать взамен, — огорченно воскликнул я.

Я наскоро обшарил карманы, но среди мальчишеских сокровищ: веревочек, камешков странной формы, каштанов и железок неизвестного назначения — не нашлось ничего подходящего, кроме моей любимой вещицы — маленького инструмента для удаления камней из лошадиных копыт. Я подумал, не подарить ли его Генриетте, но решил, что она вряд ли оценит эту жертву.

— У меня есть еще кольцо. — Генриетта вынула колечко, похожее на первое, но без инициалов. — Подари его мне. — Генриетта дала мне кольцо.

Озадаченный, я послушался.

— Теперь мы должны поцеловаться на прощание, — заявила Генриетта. — А потом ты быстро уйдешь прочь, только один раз на меня оглянувшись.

— Насчет поцелуя это точно?

Она шагнула ко мне, и я, радуясь, что за моим позорным деянием никто не наблюдает, чмокнул ее в прохладную щеку, а потом выполнил остальное, о чем распорядилась Генриетта.

Прежде чем затеряться среди деревьев, я оглянулся и увидел маленькую фигурку, которая стояла неподвижно со скрещенными на груди руками. Я не был уверен, что мне полагается махнуть рукой, но поднял ладонь в торжественном приветствии, а затем нырнул в тень листвы.

Быстро, но все же осторожно я пересек парк тем же путем, ускоряя шаги, потому что северный горизонт внезапно потемнел. Через несколько минут, когда я спешил берегом реки по ту сторону дороги, над головой стали собираться лиловые грозовые тучи, задул холодный ветер и справа возникла двигавшаяся в мою сторону стена ливня. Я понял, что, если буду возвращаться прежним кружным путем, через сад и потайную калитку, то дождь меня настигнет. Решив избрать кратчайшую дорогу, я отвернул от реки и побежал через поля к деревне. Полотно дождя, сверкая на солнце, приближалось, волоча за собой шлейф тени. На околице оно меня догнало и с головы до ног вымочило мелкими струями. Все еще надеясь добраться домой незамеченным, я побежал по Хай-стрит, чтобы свернуть на дорожку и через фермерский сад проникнуть в наш парк, пока матушка с Биссетт не всполошились оттого, что внезапный ливень не загнал меня под крышу.

Однако у нашего дома я увидел карету, и это было так необычно, что я направился не к дорожке, а к парадному входу.

Матушка с Биссетт стояли на ступеньках вместе с посторонним джентльменом и под проливным дождем о чем-то с ним спорили. Матушка размахивала чем-то перед носом незнакомца. Биссетт как будто пыталась отнять у нее этот предмет, а джентльмен протестующе выставлял ладони.

— Это будет ваше, только верните назад сына, — кричала матушка.

Биссетт твердила:

— Отдайте ему, отдайте прямо сейчас! — Она пыталась выхватить у матушки серебряный футляр для документов, который она носила на цепочке.

Джентльмен тем временем говорил:

— Я об этом понятия не имею. Я хочу только купить документ.

Я шагнул туда, и, увидев меня, матушка переменилась в лице.

— Джонни! — вскричала она.

Истерически смеясь и рыдая, она меня обняла, я пытался ее оттолкнуть, а по нашим лицам бежали потоки дождя.

— Слава богу! — кричала она. — Слава богу!

— Надеюсь, мадам, теперь вы убедились в нелепости ваших обвинений, — сварливо буркнул джентльмен, и я узнал в нем мистера Барбеллиона.

— Что случилось? Где ты был? — кричала матушка, прижимая меня к себе.

— Отпусти, — запротестовал я. — Никто мне ничего не делал. Я сам ушел из сада.

— Паршивый мальчишка! — вмешалась Биссетт. — Напугал мать чуть ли не до смерти!

— Ну вот, мадам, думаю, вы должны передо мной извиниться, — проговорил мистер Барбеллион.

— Убирайтесь прочь! — крикнула матушка.

Я вспыхнул со стыда за ее поведение, особенно после того, как мистер Барбеллион с высокомерной вежливостью отозвался:

— Мадам, я должен с вами попрощаться.

С достоинством — немного смешным, поскольку по щекам его стекал дождь, — он приподнял шляпу и начал спускаться по ступеням к карете.

— Пойдем в дом, мама, — сказал я.

Я отвел ее в дом и закрыл дверь. Биссетт извлекла нюхательную соль, и матушка наконец успокоилась. Мне не терпелось узнать, что произошло, но я вознамерился молчать, пока не уйдет Биссетт. Когда она удалилась, я задал матушке вопрос. Я узнал, что мистер Барбеллион явился незадолго до моего возвращения. Матушка тут же послала за мною Биссетт, а тем временем нехотя согласилась переговорить с юристом. Он снова упомянул об опеке надо мной; как поняла матушка, он угрожал, что суд лорд-канцлера назначит мне опекуна, хотя она отказалась объяснить, как это могло быть сделано. Потом он предложил ей за документ тысячу восемьсот фунтов. Тут явилась Биссетт с известием, что не смогла меня найти. Матушка сразу решила, что он меня похитил и теперь требует в обмен документ, этим и объяснялась сцена, которую я прервал.

— Даже если я в этот раз зря его обвинила, — сказала матушка, — то прежняя попытка похищения — дело его рук. Он работает на нашего врага.

— Мы не знаем, на кого он работает, мама, — подчеркнул я.

— Но, Джонни, тысяча восемьсот фунтов! Словно бы он знал, что сэр Персевал предложил тысячу семьсот фунтов! у него всюду шпионы!

— У кого?

— У нашего врага!

— А кто он? Пожалуйста, скажи.

Она не захотела, и я понял, что настаивать опасно. Матушка все время повторяла, что наш враг не остановится ни перед чем, лишь бы завладеть документом.

— Но мистер Барбеллион не взял его, даже когда ты предлагала и Биссетт его подталкивала, — указал я.