Теория Гайи - Максим Шаттам Страница 51

Бен вошел в комнату, ступая по разбросанным бумагам и протянул Петеру папку:

— Они проводят опыты на людях, но этого мало.

Петер открыл папку и увидел личные дела сотрудников:

— Что ты имеешь в виду?

— Помнишь, я говорил тебе о Лионеле Шветцере? — спросил Бен.

— Да, это преступник, которого нанял Грэм.

— Грэм не нанимал его. Это один из подопытных. Упомянутые в записях Эстевенара экземпляры — преступники, собранные со всей Европы. Операция называлась «Переработка», на нее ушло более миллиона евро. По официальной версии, большинство перечисленных здесь преступников якобы умерли в тюрьме или в психиатрической больнице, остальные покончили с собой. Так вот, ничего этого не было! — воскликнул Бен. — Всех убедили в том, что преступники совершили самоубийства, а затем их похитили — при поддержке Ле Молля, представителя Европейской комиссии по внутренней безопасности и правосудию! Неудивительно, что он был им нужен! Он платил начальникам тюрем, подкупал врачей и охранников. Однажды они даже организовали похищение заключенного, который и не подозревал, во что он ввязался! Восемьдесят процентов этих людей официально считаются умершими в тюрьме! Но команда Ле Молля и Грэма подбирала так называемые трупы. И знаешь, кто еще был в этом замешан?

— Нет.

— Немецкие спецслужбы! Они помогли «эвакуировать» шестерых заключенных. И у всех этих преступников есть одна общая черта: они очень опасны! Это серийные убийцы! Понимаешь? Серийные убийцы! Грэм вывез более двадцати пяти головорезов из девяти стран Европы! И это еще не все! Девять человек, которых подозревали в подобных преступлениях, но которые еще разгуливали на свободе, тоже исчезли или покончили с собой! Шветцер — один из них.

— Грэм украл более тридцати убийц, и никто этого не заметил? Ни один журналист не сунул нос в это дело?

— Как они могли догадаться? Операция заняла всего десять месяцев. Только Институт криминологии в Лозанне обратил на это внимание… Это всё, что я обнаружил в отчетах. Институт сообщил о беспрецедентной волне самоубийств среди серийных убийц. По их мнению, это было связано с неустойчивым характером таких личностей, потерей надежды и скорее стыдом, нежели угрызениями совести.

— Что может быть лучше для изучения агрессивности и насильственных действий, чем серийные убийцы? Грэм составил список, и ему доставили необходимое…

— Всё подтверждает, что за этим стоят французские и немецкие спецслужбы. Понимаешь, что это значит?

— Это просто невероятно! А если бы они прокололись? Вот был бы скандал!

— Думаю, они знали, что делали: каждую операцию осуществляло отдельное звено. Если бы где-то произошел сбой, никто и никогда не добрался бы до официальных лиц. Это можно было выдать, например, за акцию поклонников серийных убийц, вроде тех женщин, которые влюбляются в преступников, сидящих в тюрьме, а потом выходят за них замуж.

— Подожди-ка, — сказал Петер, — телохранители Жерлана… У них ведь немецкий акцент?

— Ты думаешь, это как-то связано?..

— Я не верю в случайности. Вот и еще одна причина, по которой мы должны скрывать то, что узнали. Я не хочу оказаться в западне, когда две разведки начнут выяснять отношения.

— Нужно поговорить с Грэмом. Если его загнать в угол, он станет более откровенным.

— Без Жерлана, — уточнил Петер. — Похоже, Грэм ничего ему не рассказал. И раз он затронул эту тему только в нашем присутствии, значит, хочет что-то сообщить именно нам. Грэм готов сотрудничать, но только не с Жерланом.

— Но как это сделать? Жерлан не отходит от него ни на минуту! Его люди дежурят там, даже когда Грэм спит!

Петер посмотрел на часы. Почти час дня.

— Жерлан поздно завтракает, — вспомнил он, — бежим, может, еще успеем!

Они бросились на кухню. Петер схватил корзину и набросал туда еды. Затем они взбежали по лестнице на «мостик». Петер втолкнул Бена в чулан. Затаившись, они терпеливо ждали, подглядывая в приоткрытую дверь.

— Тут можно весь день проторчать, — нервничал Бен. — А вдруг он уже спустился или вообще никуда не пойдет…