Жертвоприношения - Пьер Леметр Страница 50

Камиль сглатывает слюну. Обруч опять стягивается вокруг солнечного сплетения, но боль распространяется теперь по всему телу, тревога растет…

— Анна Форестье, — произносит он.

— В какой службе она работает?

— Мм… контроль менеджмента, или что-то в этом роде…

— К сожалению, не могу найти фамилию в справочнике… Не вешайте трубку, я соединю вас с кем-нибудь…

Плечи Камиля опускаются. В трубке звучит женский голос, может быть, это та, о ком Анна говорила «просто чума», но это не может быть она, потому что нет, она не знает никакой Анны Форестье, нет, не только она, это имя никому не известно… Может быть, вы перепутали фамилию? Соединить вас с кем-нибудь еще, вы по какому вопросу?

Камиль отключается.

В горле пересохло, нужно бы выпить воды, но нет времени, руки трясутся.

Он вводит пароль.

Один клик, и он уже в профессиональной сети: «Анна Форестье». Да их здесь немерено. Следует упростить задачу. «Анна Форестье, родилась…»

Год рождения он может вычислить: они встретились в начале марта, а три недели спустя, узнав, что у нее день рождения, он пригласил ее в «Ненесс». У него не было времени на поиски подарка, он смог только пригласить ее в ресторан, а Анна заявила смеясь, что для дня рождения поесть — самое то и к тому же она обожает десерты. Он нарисовал на бумажной скатерти ее портрет и подарил его ей, комментариев никаких не делал, но сам остался очень доволен: портрет был точный и вдохновенный. Случаются такие дни.

Он извлекает свой мобильный, открывает календарь: 23 марта.

Анне сорок два. 1965. Родилась в Лионе? Необязательно. Он роется в воспоминаниях о том вечере. Говорила ли она о том, где родилась? Он стирает «Лион», отправляет запрос и получает двух Анн Форестье, что случается часто: напечатайте вашу дату рождения, и, если у вас достаточно распространенное имя, обязательно всюду найдете своих близнецов.

Первая Анна Форестье не его. Она умерла 14 февраля 1973 года в возрасте восьми лет.

Вторая — тоже. Умерла 16 октября 2005. Два года назад.

Камиль трет и трет костяшками пальцев одной руки о ладонь другой. Он хорошо знает испытываемое им возбуждение, оно находится в самом сердце его работы, но это не только профессиональное возбуждение, это проявление аномалии. А по аномалиям он неоспоримый чемпион, это каждый понимает с первого взгляда. Только вот на сей раз эта аномалия накладывается на аномалию его собственного поведения, в котором никто ничего не понимает.

В котором он и сам сейчас ничего не понимает.

За что он бьется?

Против кого?

Есть множество женщин, которые скрывают, сколько им лет. На Анну это не похоже, но всякое может быть.

Камиль встает и открывает шкаф. Там полный беспорядок. Извиняет его только то, что он очень маленького роста и ему трудно наводить в нем порядок. Но когда нужно… Чтобы найти необходимые документы, ему понадобилась не одна минута. Но он должен найти это сам, без посторонней помощи.

«Самое долгое после развода — это уборка», — сказала Анна.

Камиль кладет руки на стол, чтобы сконцентрироваться. Нет, не выходит, нужен карандаш и бумага. Он делает набросок. Вспоминает. Они у нее дома. Она сидит на диван-кровати, он только что заявил, что квартира… как бы это сказать помягче… ужасная. Он подыскивал подходящее определение, но, что бы он ни делал, фраза, начатая подобным образом, и повисшая долгая пауза достаточно красноречивы. Все сказано, только не сразу.

«Мне совершенно наплевать, — сухо произносит Анна. — Я хотела от всего избавиться».

Всплывает воспоминание. Нужно вернуться к разводу, они о нем никогда по-настоящему не говорили, Камиль вопросов не задавал.

«Это произошло два года назад», — проговорила наконец Анна.

Камиль тут же откладывает карандаш. Набирает следующий запрос, ставит индекс: он делает запрос о браке и/или разводе в 2005 году некой Анны Форестье, просматривает результаты, выбирает, уничтожает все, что не относится к его запросу. Остается одна Анна Форестье 1970 года рождения… Тридцать семь лет. И уточнение: «Осуждена за мошенничество 27 апреля 1998 года».

Анна есть в картотеке.

Информация настолько смущает Камиля, что до него не сразу доходит ее истинное значение. Он кладет карандаш. Анна есть в картотеке.

Читает. Более поздний приговор за подделку чеков и их использование. Удар настолько серьезен, что Камиль не сразу понимает, что эта Анна Форестье находится в настоящее время в колонии в Ренне.

Это не та Анна. Это другая Форестье. Тоже Анна, но ничего общего.

Хотя… Эта была освобождена. Когда? Последние ли это данные? Ему нужно поменять операционную опцию, чтобы выяснить, как получить доступ к антропометрической фотографии заключенной. «Я нервничаю, — говорит он себе, — слишком нервничаю». Читает: «Нажать F4, подтвердить». Женщина, появившаяся перед ним в фас и в профиль, очень толстая и совершенно очевидно — азиатка.

Место рождения: Дананг.

Он снова смотрит в монитор. Анна, его Анна, неизвестна полицейским службам. Но ее чертовски трудно найти.

Камилю можно было бы вздохнуть с облегчением, но нет, в груди тяжесть… Он тысячу раз говорил, что в этой комнате душно.

Как только Анна увидела его прямо перед собой, она рухнула на пол, пуля попала в дверную раму в нескольких сантиметрах у нее над головой. По сравнению с той, что со свистом отскочила от чугунной печки, разрыва почти не слышно, но деревянная обшивка ужасно резонирует.

Анна лихорадочно пытается выползти из комнаты на четвереньках. От страха она ничего не соображает. Странно. Повторяется почти та же сцена, что уже произошла раньше в пассаже Монье. Она снова ползет по полу и ждет, что он вот-вот всадит ей в спину пулю.

Анна перекатывается через себя, шины скользят по плитке, боль не в счет, боли не осталось, только инстинкт самосохранения.

Вторая пуля задевает ей плечо и застревает в двери. Анна бежит, как собачонка, снова перекатывается по полу, чтобы оказаться за порогом ванной. И вот она чудесным образом сидит в безопасности, упершись спиной в стену. Может ли он войти? Если да, то как?

Странно, но мобильник она не потеряла. Она сумела подняться по лестнице, торопилась, добежала сюда, но не выпустила его из рук — так дети прижимают к себе плюшевого мишку, когда вокруг падают бомбы и снаряды.

Что он делает? Ей хотелось бы это выяснить, но если он где-то притаился, то третья пуля попадет ей в голову.

Соображать. Быстро. Ее палец уже нажимает номер Камиля. Она отменяет вызов. Она одна.

Позвонить в полицию? Но где здесь, в этой дыре, полиция? И сколько времени придется объяснять им, что происходит, а если они и приедут, то сколько это займет времени?