Орел приземлился - Джек Хиггинс Страница 50

— Да, господин полковник.

— Что касается чина, то с этого момента у тебя его нет. Лейтенант Нойманн позаботится, чтобы тебе выдали комбинезон парашютиста и маскхалат. И ты не будешь отличаться от тех, с кем будешь тренироваться. Конечно, тебе придется дополнительно потрудиться, но об этом мы поговорим позже. Вопросы есть?

Глаза Престона горели, его душила ярость. Радл мягко сказал:

— Конечно, господин унтерштурмфюрер, можете вернуться со мной в Берлин, если вы не удовлетворены, и поговорить об этом деле лично с рейхсфюрером.

Сдавленным шепотом Престон проговорил:

— Вопросов нет.

— Хорошо. — Штайнер повернулся к Нойманну: — Выдайте ему обмундирование и передайте Брандту. Я поговорю с вами о программе его тренировки попозже. — Он кивнул Престону: — Ты свободен.

Престон решил, что здесь неуместным будет национал-социалистическое приветствие, поэтому он отдал честь, повернулся и, спотыкаясь, вышел. Риттер Нойманн ухмыльнулся и пошел за ним.

Когда дверь затворилась, Штайнер сказал:

— Теперь мне действительно надо выпить. — Он подошел к буфету и налил себе коньяку.

— Подействует, Курт? — спросил Радл.

— Кто знает? — Штайнер улыбнулся волчьей улыбкой. — Если повезет, может сломать ногу во время тренировок. — Он глотнул коньяку. — Ладно, поговорим о более важных вещах. Как там Девлин? Новости есть?

* * *

В своей маленькой спальне в старом доме над болотами Хобс Энда Молли Прайор старалась подготовиться к встрече с Девлином, который должен был вот-вот приехать обедать. Она быстро разделась и, оставшись в бюстгальтере и трусах, встала перед зеркалом старого гардероба красного дерева, критически оглядела себя. Белье было чистое и аккуратное, хотя и с многочисленными следами штопки. Ну, у всех так. Никогда не хватает на всех купонов на одежду. В конце концов, важно было то, что под бельем, а оно было неплохим. Славные, твердые груди, круглые бедра, красивые ляжки.

Молли положила руку на живот и подумала, что Девлин может так же до нее дотронуться, и желудок у нее сжался. Она открыла верхний ящик комода, вытащила свою единственную пару довоенных шелковых чулок, штопаных-перештопаных, и осторожно натянула их. Затем достала из гардероба ситцевое платье, которое было на ней в субботу.

Она натягивала его через голову, когда раздался гудок автомобиля. Выглянув в окно, Молли увидела, что во двор въезжает старый «моррис». Она тихо ругнулась, натянула платье, порвав по шву под мышкой, и надела выходные туфли на двухдюймовых каблуках.

Спускаясь по лестнице, Молли быстро провела гребнем по волосам. Верекер был на кухне с ее матерью. Он обернулся и приветствовал ее удивительно теплой для него улыбкой.

— Здравствуй, Молли, как ты поживаешь?

— Всегда в спешке и тяжелой работе, отец. — Она повязала фартук и спросила мать: — Картофельная запеканка с мясом готова? Он подъедет в любую минуту.

— А, вы ждете гостей? — Верекер встал и оперся на палку. — Не буду мешать, я не вовремя приехал.

— Совсем нет, отец, — сказала миссис Прайор. — Это только мистер Девлин, новый смотритель в Хобс Энде. Он пообедает с нами, а потом поможет нам. Вы о чем-то хотели поговорить?

Верекер задумчиво посмотрел на Молли, заметил платье, туфли и нахмурился, как будто не одобряя то, что увидел. Молли сердито вспыхнула, подбоченилась и воинственно посмотрела на него:

— Я вам нужна, отец? — Голос ее был опасно спокойным.

— Нет, я хотел поговорить с Артуром Сеймуром. Он помогает вам по вторникам и средам, не так ли?

Он хитрил, и она сразу это почувствовала.

— Артур Сеймур здесь больше не работает, отец. Уж вы-то должны были знать. Или он вам не говорил, что я выгнала его?

Верекер сильно побледнел. Ему не хотелось говорить, что он знает, ибо не готов был лгать ей в лицо.

— Почему, Молли?

— Потому что я не хочу его здесь больше видеть.

Он вопросительно обернулся к миссис Прайор. Она чувствовала себя неловко и пожала плечами:

— Его нельзя подпускать ни к людям, ни к зверям.

И тут Верекер сделал грубую ошибку. Он сказал Молли:

— В деревне считают, что с ним поступили несправедливо. Что у тебя должна быть более серьезная причина, чем предпочтение, отданное чужому. Это тяжело человеку, который терпеливо ждал и помогал, как мог, Молли.

— Человеку? Он — человек, отец? Я и не знала. Можете им сказать, что он все время лез мне под юбку и пытался пощупать меня. — Лицо Верекера было мертвенно-бледным, но Молли безжалостно продолжала: — Конечно, жителям деревни может показаться, будто так и надо, ведь он ведет себя так по отношению к женщинам с двенадцати лет, и никто ничего не предпринимает. И вы тоже не лучше других.

— Молли! — в ужасе воскликнула ее мать.

— Ладно, — сказала Молли, — нельзя обижать священника, говоря ему правду, ты это хочешь сказать? — Лицо ее выражало презрение, когда она посмотрела на Верекера. — Не вздумайте говорить мне, что не знаете, какой он, отец. Он же никогда не пропускает воскресную мессу, и вы, должно быть, часто выслушиваете его исповеди.

Она отвернулась, чтобы не видеть яростного гнева в глазах Верекера. Раздался стук в дверь. Молли оправила платье и поспешила к двери. Но когда она открыла ее, то увидела не Девлина, а Лейкера Армсби, который стоял с сигаретой во рту возле трактора с прицепом, полным турнепса. Армсби ухмыльнулся:

— Куда это сгрузить, Молли?

— Черт тебя побери, Лейкер, вечно ты не вовремя. В сарай. Эй, я лучше сама тебе покажу, а то ты все не так сделаешь.

Она пошла через двор, осторожно ступая по грязи в своих нарядных туфлях. Лейкер потянулся за ней.

— Нарядилась, как невеста. Интересно, к чему бы, Молли?

— Не лезь не в свои дела, Лейкер Армсби, — отрезала она. — Открой ворота.

Лейкер приподнял бревно, подпиравшее ворота, и стал открывать одну половину. В сарае стоял Артур Сеймур, низко надвинув шапку на свои сумасшедшие глаза, в старом бушлате, лопнувшем по швам на его плечах.

— Ну вот, и Артур, — устало произнес Лейкер.

Сеймур оттолкнул его и, схватив Молли за руку, притянул к себе:

— Зайди сюда, сука. Я хочу с тобой поговорить.

Лейкер безуспешно пытался оттолкнуть его:

— Послушай-ка, Артур. Так себя не ведут.

Сеймур стукнул его ладонью так, что у того из носа хлынула кровь.

— Выйди отсюда! — сказал он и толкнул Лейкера в грязь.

Молли яростно лягалась:

— Пусти меня!

— Э, нет, — сказал Сеймур. Он закрыл ворота и задвинул засов. — Теперь уж не выпущу, Молли. — Он схватил ее за волосы. — Будь хорошей девочкой, и я тебя не ударю. Пока ты будешь давать мне то, что даешь этому ирландскому ублюдку.