Обжигающая тишина - Лорет Энн Уайт Страница 50

Я открываю дверь помещения редколлегии и вхожу внутрь. Люди, сидящие вокруг стола для совещаний, поднимают головы и смотрят на меня. За ними из панорамного окна открывается вид на лыжные трассы и линии подъемников на склонах Медвежьей горы, увенчанной снежной шапкой. Одна стена выкрашена в серовато-зеленый цвет; на ней развешаны почетные грамоты и награды от газетных объединений Британской Колумбии и Канады вместе с фотографией моего деда, который держит в руках первый номер «Сноу-Крик Лидер», только что вышедший из печати.

– Доброе утро. – Я гладу на стол ручку и блокнот и отодвигаю стул. Сегодня вторник, 9.02 утра. Я на две минуты опоздала на еженедельное собрание редколлегии. Кэсс Руссо, мой главный редактор, сидит во главе стола. Она удивленно выпрямляется при виде меня.

– Рэйчел?

Я усаживаюсь за стол.

– Сегодня утром я собираюсь присутствовать на новостном совещании.

Секундное молчание, обмен взглядами за столом. Я обычно не присутствую на еженедельных совещаниях редколлегии. Новостной контент – это сфера полномочий Кэсс. Я регулярно встречаюсь с ней в частном порядке, но теперь я хочу, чтобы все лично убедились, что я заинтересована в развитии нового сюжета.

– Значит, вы слышали, что Джебедия Каллен позвонил мне? – спрашивает Кэсс.

Я киваю.

– Продолжай, Кэсс. Какую информацию ты получила. Как вы собираетесь подать ее?

Еще один обмен взглядами – на этот раз между Кэсс и ее криминальным репортером Джонасом Толлингвортом. Я знаю, о чем думает главный редактор. Она сравнительно недавно живет в городе, но если она выполнила свою работу после звонка Джеба вчера утром, то раскопала неприглядные подробности старого дела Финдли и Цукановой. Если раньше она пребывала в неведении, то теперь знает, что я встречалась с Джебом в школе и что я, наряду с другими добропорядочными горожанами, давала показания против него. Судя по ее настороженной позе и скрытности ее взгляда, Кэсс ожидает, что я собираюсь замять эту историю. Она готова отстаивать свои журналистские принципы.

Кэсс облизывает губы.

– Освобождение Каллена из тюрьмы – это старая новость. Новизна состоит в том, что после своего освобождения он не поспешил скрыться от внимания, как делают виноватые люди. Вместо этого он сразу направился домой, чтобы лицом к лицу встретиться со своими противниками и попытаться доказать свою невиновность. Он назвал имена некоторых видных горожан: Леви Бэнрока, Хави Хинка, Клинта Рудигера и – посмертно – Люка Лефлера, что указывает на его мать, которая возглавляла первичное расследование. По определению это также бросает тень на заместителя главного констебля Адама Лефлера. – Ее взгляд скрещивается с моим. – Кроме того, есть вы и Трэй Сомерленд, которые тоже свидетельствовали против него.

Остальные наблюдают за мной. Я чувствую растущее напряжение. Названы громкие имена. Ставки высоки, как никогда. И ясно, что для меня это личное дело.

Я делаю глубокий вдох.

– Поэтому я собираюсь дистанцироваться от этой истории. В данном случае мне понадобится нечто вроде Китайской стены между мной и твоими репортерами, Кэсс. И я хочу, чтобы все прошло юридическую проверку перед выходом в печать. Люди все равно будут недоумевать, но мы останемся с чистой совестью. Иначе тебе придется отстреливаться.

Кэсс приподнимает бровь. Остальные возбужденно переглядываются. Я читаю удивление на их лицах.

Но я доверяю журналистскому опыту Кэсс. Мне повезло нанять ее. Она была ведущим городским репортером, которая перешла на более низкооплачиваемую работу в Сноу-Крик, поскольку хотела воспитывать здесь своего единственного ребенка. Как и многие другие местные жители, она любит жизнь на природе и девственные просторы. Эта история покажет, что в любом месте есть свои темные секреты, как бы прекрасно все ни казалось снаружи.

Я наклоняюсь вперед.

– Единственное, что я хочу получить от этого сюжета, – чистая правда. Чего бы это ни стоило. С любыми опасениями по поводу нежелательных последствий прошу обращаться к нашим внештатным юристам. Я дам им знать, что вы занимаетесь расследованием.

Короткое молчание.

– Это крупное дело, – говорит Джонас. – Провинциальные СМИ подхватят эту тему, особенно если мы устроим публичное представление в «Шэди Леди». А поскольку у нас еженедельник, то ежедневные газеты и телерепортеры наводнят город еще до выпуска на следующей неделе.

– Именно поэтому мы берем дело в свои руки и гоним информационную волну. Это дело «Лидера», и права на него принадлежат нам. Когда мы закончим совещание, на нашем сайте должен появиться тизер: «Срочные новости: Каллен требует публичное интервью в общественном заведении». Назовите громкие имена. Оставьте ссылки на наши страницы в социальных сетях: Twitter, Facebook, Pinterest, Tumblr и так далее. Постарайтесь добиться вирусного распространения информации. Я хочу, чтобы все взгляды были прикованы к нашему сайту. Я хочу, чтобы люди предвкушали появление более подробной аналитической статьи, которая выйдет в печать на следующей неделе.

Члены моей команды еще не знают, что я работаю с Джебом, но я собираюсь отстраниться от расследования прямо сейчас, потому что в противном случае, едва я выйду из этой комнаты, то предстану в совершенно ином свете. Слова Трэя эхом отдаются у меня в голове.

«Полицейский у дорожного кордона видел тебя. Зинк видел тебя. Я видел тебя. Утром копы постучатся в твою дверь. Они собираются допросить тебя как соучастницу поджога…»

Я обвожу взглядом лица людей вокруг стола.

– Где Холли?

– Она была на месте стрельбы и пожара вчера ночью. Приедет попозже. Но я позвала ее на интервью с Калленом. – Кэсс что-то пишет в своем блокноте.

– Хорошо. И еще одно. – Я подаюсь вперед. – Полиция разыскивает Каллена как возможного свидетеля или подозреваемого во вчерашнем пожаре. Это определенно похоже на поджог. Пожар начался на его территории, и копы нашли там его мотоцикл.

Широко распахнутые глаза.

– Откуда вы знаете? – спрашивает Кэсс.

– Я тоже была на месте возгорания и сегодня утром получила сведения из конфиденциального источника. Кэсс… – Я делаю паузу. – Как бы то ни было, нужно дойти до сути.

– Вы были с поисково-спасательной группой? – спрашивает Кэсс.

– Нет.