Реальность на продажу - Майкл Ридпат Страница 50

— Надо полагать, что у вас, таким образом, имеются крупные денежные средства, которыми вам доверено распоряжаться по вашему усмотрению? — с самым невинным видом, словно невзначай, спросил я.

— Я бы сказал немного по-другому, — усмехнулся Вагнер. — Мы создали небольшую группу инвесторов и компаний, сплоченных общими целями и устремлениями. В свое время у нас в «Дрексел» такое объединение сил и средств особенно удавалось Майку. С моей точки зрения, это выгодно всем.

— А «Фэрсистемс» входит в эту группу?

— Конечно, — одарил меня белозубой улыбкой Вагнер. — Мы всегда к вашим услугам.

Лично я совсем не был уверен, что «Фэрсистемс» должна оставаться в этом альянсе. Вагнер правильно отметил, что секрет невиданного успеха Майкла Милкена заключался в умении окружить себя множеством клиентов, каждый из которых так или иначе был ему чем-то обязан. Эта клиентура творила для него настоящие чудеса, она наделяла его таким могуществом, что Милкена побаивались даже самые крупные корпорации Америки. Справедливо и то, что многие из его клиентов получали значительные выгоды от подобных взаимоотношений. Однако столь же многие завершали карьеру банкротством или в тюремных камерах.

Официант расставил на столе тарелки, и мы принялись за еду. Вагнеру, судя по его недовольному виду, салат пришелся не по вкусу, а вот мне оленина понравилась. И вино тоже было отменное. Я огляделся. Ресторан постепенно заполнялся, среди обычных здесь деловых людей затесались несколько американских туристов, решивших, видимо, сойти с проторенных маршрутов и забредших в Гленротс.

— Не расскажете ли о размещении наших акций в ноябре прошлого года?

— Очень удачная операция, — оживился Вагнер. — Мы сумели добиться выгоднейшей цены в десять долларов за штуку, а в первые пару дней акции шли даже на двадцать процентов выше номинала. Нам удалось привлечь большое число инвесторов, создать широкий круг держателей акций. Завидный, знаете ли, успех.

«Да, как же, успех, только вот „Фэрсистемс“ он стоил миллиона долларов из тех восьми, что были выручены от продажи ее акций», — подумал я.

— Познакомьте меня с движением цен на акции. После первого скачка они пару месяцев держались на уровне двенадцати долларов за штуку, потом вдруг упали до шести.

После смерти Ричарда акции еще подешевели, однако здесь вины Вагнера скорее всего не было.

— Да, к сожалению. Но дело в том, что компания не сумела достичь тех результатов, что обещала при размещении акций.

«Ну нет, так просто тебе не выкрутиться», — мстительно решил я про себя.

— Но позвольте! До падения цен компания не распространяла никакой информации о своей деятельности.

— На американских рынках ждут быстрой отдачи, Марк, — заметил Вагнер. Тон его хотя и был вежливым, но отчетливо давал понять, что я затрагиваю вопросы, в которых не разбираюсь.

— Я внимательно следил за ценами на акции, — упрямо продолжал я. — И мне кажется, что, помимо этого фактора, существует еще и другая причина их падения. Какая?

Я понимал, что веду себя слишком напористо, но посчитал, что на прямой вопрос должен последовать прямой ответ. Однако Вагнер выкрутился:

— Боже, Марк, на рынках порой происходят весьма странные и совершенно непредсказуемые вещи. И с этим надо просто мириться.

— Что вы советуете вашим клиентам по поводу акций нашей компании?

— В настоящее время мы в отношении ценных бумаг «Фэрсистемс» проявляем некоторую осторожность, — замявшись на мгновение, ответил Вагнер. — Нет, клиентов мы не отговариваем, но призываем к осмотрительности.

Я нахмурился, Вагнер это заметил и заговорил горячо и быстро, стараясь, чтобы его слова звучали как можно убедительнее.

— Марк, поймите, наши аналитики должны быть свободны и независимы в своих оценках и выводах. Мне лично хотелось бы, чтобы их заключения относительно акций «Фэрсистемс» были более оптимистичными, однако я не могу навязывать им свое мнение.

Ага, так я тебе и поверил. Сам же наверняка распорядился, чтобы аналитики, а с их слов и агенты всячески старались опорочить «Фэрсистемс», и в результате цены на ее акции стали снижаться.

— Так все-таки, кто скупает акции?

— А вот этого, боюсь, я вам сказать не могу.

— Не можете? Разве вы уже не наш посредник?

— Все не так просто, Марк, — извиняющимся тоном проговорил Вагнер. — Наши клиенты настаивают, чтобы их сделки хранились в тайне. Мы обязаны считаться с их пожеланиями.

— Хорошо, допустим. Тогда скажите, это один покупатель или их много?

— Точно не знаю, — поколебавшись, ответил Вагнер. — Думаю, скорее всего несколько покупателей.

Я не поверил ни одному его слову, однако было ясно, что добиться от него больше, чем он сказал, мне не удастся.

— Я был по-настоящему потрясен сообщением о смерти Ричарда. — Вагнер, опустив глаза, ковырял вилкой в тарелке с салатом. — Такой был славный парень. Как вы себя чувствуете, заняв его место?

— Пока мне все интересно.

— И, должно быть, немного страшновато?

— Я бы не сказал. Меня окружают классные специалисты, особенно в том, что касается технической стороны дела. Так что у нас все будет прекрасно.

По глазам Вагнера было видно, что он мне не поверил.

— Ну-ну… Вот что, если возникнут трудности, я, возможно, смогу подыскать покупателя на вашу компанию.

Вот змей! Я же знаю, что у него уже есть покупатель. А он пытается вынудить меня обратиться к его услугам. За отдельную плату, конечно.

— Да, Ричард говорил мне, что у вас есть потенциальный покупатель. Кстати, кто это?

Вагнер не смог скрыть своего удивления, у него даже глаза расширились, он, по всей вероятности, не предполагал, что Ричард поделится этим со мной. Однако он быстро взял себя в руки.

— Извините, но в данный момент я этого сказать не могу. Клиенты требуют полной анонимности.

— Но вы же наш агент, — вновь напомнил ему я. — Вы просто обязаны предоставить нам исчерпывающую информацию по этому вопросу.

— У меня связаны руки, — со снисходительной усмешкой пожал он плечами.

— И сколько же они готовы заплатить?

— Ну, сейчас акции идут по четыре с половиной доллара за штуку и продолжают падать. Не думаю, что вам удастся получить больше, чем на тридцать процентов выше нынешней цены. Значит, по шесть долларов за каждую.

Шесть долларов. Намного ниже номинальной цены в десять долларов, по которой они размещались на бирже. Однако теперь мне принадлежит почти четыреста восемьдесят тысяч акций, то есть стоимость моего пакета составляет свыше двух с половиной миллионов долларов. В конечном итоге предложение продать акции по шесть долларов может оказаться самым выгодным из всех, что мы сумеем получить. Вагнера, следовательно, нужно пока удержать. Теперь я даже подосадовал, что повел себя с ним столь агрессивно.