Мелодия страсти - Вера Авалиани Страница 5

– Ты меня простил за то, что я тебя… ампутировала?

– Ты только попыталась, но не смогла, – хрипло ответил ей Клод.

– Какое точное слово она выбрала! – восхитился Ангел Софьи, – и в правду, она будто попыталась отрезать что-то будто себе самой. Причиняя боль Клоду она чувствует ее также, как он.

– Лучше бы она думала об ампутации перед тем, как ее делать, а не после того, – довольно резко ответил коллеге Ангел Клода. – Она моего Клода уже четвертовала своими отречениями.

– Они оба столкнулись с разного рода насилием, жили в постоянном страхе в браках. И оба поэтому боятся быть любимому человеку в тягость, обременить собой. Их разлуки – акт самопожертвования…

Ангел Клода набрал воздуху для гневного монолога, поэтому очаровательный Ангел Софьи остановил его жестом, – Ты гневаешься, а значит, ты не прав.

– Не знал, что на Земле ты был Сократом, – съехидничал Ангел Клода, но дискуссию прекратил. Для Ангела он был слишком злым последние сутки.

– Софья хотела простыть и умереть, потому что без Клода ей не жить – это ли не доказательство любви! – Не смотря на оппозиционное молчание коллеги, Ангел Софьи продолжал доказывать ее невиновность.

Попытка скрытого самоубийства! Это ли не грех! не выдержав, парировал Ангел Клода.

Не будем забывать, что твой Клод собирался себя убить не скрытно, а явно. Ничего живого не останется, если умирает половина тебя. Это не самоубийство, а продолжение процесса смерти, начатой другой стороной, ты же знаешь, что настоящее единство не расторжимо. не сдавался Ангел Клода.

Архангел Рафаил посмотрел строго на обоих:

– Сердце чуть не разорвалось у Сонечки в момент разлуки от ее собственного поступка. Но вы же знаете – каждая смерть – отчасти самоубийство, а отчасти – убийство. Немало сделали режиссер и актриса для того, чтобы разрушить жизнь влюбленных.

Он улетел на небо на своих шести крыльях, сливающихся в полете в единый реактивный шлейф. А пристыженные Ангелы умильно смотрели, как вода с лица Клода перетекала на лицо Сони, в котором появились краски.

В больнице Соне в вену ввели крошечную рентгеновскую камеру. И еще одна мощная просвечивала ее снаружи.

Она лежала в полном сознании и смотрела на мониторы компьютеров, высившиеся над ней уже без страха, а только с любопытством. И видела изнутри свои сосуды, кожу, всю полость в той части, куда попадали рентгеновские лучи. Все было скорее серо-розовым, чем красным, и двигалось не так, как можно было бы предполагать.

И когда камеру по артерии довели до сердца, кардиохирурги…дружно «матюкнулись», и оба растерянно перекрестились: сердце пациентки на хирургическом столе было надорвано, но в нем не оказалось… ни одного тромба! Как такое возможно?! Чудо?

Ангелы смотрели на изумленные лица врачей, которые видели кардиограмму больной перед операцией. И ничем кроме чуда объяснить то, как на уже их глазах зарубцевались свежие порывы сами собой, они объяснить не могли.

– Неужели кардиограмму сделали неправильно – по пьянее? – спросил тот врач, который вел камеру к сердцу у того, что сидел за компьютером.

– Или так, или перед нами необъяснимое исцеление, – со скепсисом в голосе констатировал его коллега. – Но мы – то знаем, что у всего чудотворного есть банальное земное объяснение. Одно ясно, нам делать ничего не придется. – И стали вытягивать обратно из артерии Софьи крошечный аппаратик на гибком шнуре.

И оба облегченно рассмеялись: концепция чуда меньше всего нравится медикам. Не любят они конкуренции в деле спасения…

Ангелы хирургов и те над ними потешались. Ведь коллеги сообщили им о вмешательстве Архангела Рафаила в процесс спасения Софьи. Все они дружно кувыркались в воздухе от хохота и облегчения, читая в мыслях своих хранимых варианты: перепутали кардиограммы в «скорой», ввели во время доставки «Актилизе» или другой препарат, рассасывающий тромбы. Ну или… или.

Соня все видела и слышала, ведь анестезию при коронарографии не делают. Она блаженно улыбалась, вспоминая, как видела Ангелов дважды. И не сомневалась, что не медики ее спасли. Но молчала и смотрела на свой внутренний мир через рентгеновский аппарат. Не каждому довелось увидеть свое разбитое сердце, которому еще предстоит срастаться. А ведь последний удар по нему нанесла она сама себе.

Софья тоже лежала и улыбалась блаженно. Она понимала, что без Ангелов тут не обошлось. И мысленно обещала им больше никогда не пытаться самовольничать с мольбой.

Врач вынул из вены камеру, укрыл Соню простыней. И, выйдя к ожидающим новостей двум мужчинам в коридоре, сказал, что операция прошла успешно, и в кассу больницы они должны внести десять тысяч долларов. И завтра Софью можно забрать из клиники домой.