Интриганка-2. Продолжение романа Сидни Шелдона - Тилли Бэгшоу Страница 5

Прежде чем разбиться.

Сестра Мэтьюз почти вырвала ребенка из рук отца и сунула санитару:

– Отвезите в детскую палату. И немедленно позовите сюда психиатра. Отец явно не в себе.

Сестра Мэтьюз славилась хладнокровием и была незаменима на случай кризиса. Но сейчас ее терзали угрызения совести. Не нужно было давать ему ребенка. О чем она только думала? После того, что пережил этот бедняга… Да он мог попросту убить девочку!

Впрочем… доктор Темплтон казался весьма выдержанным. Всего четверть часа назад он подписывал документы и разговаривал с доктором Фарраром, а потом…

Крики Питера становились все громче. Посетители, столпившиеся в коридоре, обменивались встревоженными взглядами и вытягивали шеи, чтобы лучше рассмотреть происходившее сквозь стеклянную дверь родильной палаты.

В него снова вцепились. Питер ощутил болезненный укол иглы. Уже теряя сознание, он знал, что мирная тьма колодца никогда больше не вернется к нему.

Что это не кошмарный сон.

Это явь.

Возлюбленная Алекс ушла навсегда.

Как порезвится теперь пресса!

АЛЕКСАНДРА БЛЭКУЭЛЛ УМИРАЕТ В РОДАХ!

Для посторонних она всегда будет Александрой Блэкуэлл. Впрочем, Ив тоже будет известна под своей девичьей фамилией. «Темплтон» и «Уэбстер» просто не имели того блеска.

НАСЛЕДНИЦА «КРЮГЕР-БРЕНТ» МЕРТВА В ТРИДЦАТЬ ЧЕТЫРЕ ГОДА!

ПЕРВОЕ СЕМЕЙСТВО АМЕРИКИ ПЫТАЕТСЯ ПЕРЕНЕСТИ ПОТЕРЮ!

Национальное помешательство на Блэкуэллах не утихало вот уже пять десятилетий. Но после «неудачной операции» Ив прессе впервые бросили столь лакомую кость. Слухи поражали своей пестротой и нелепостью.

Никакого ребенка не было. Александра умерла от СПИДа.

Красавец муж Александры завел любовницу и каким-то образом ухитрился разделаться с женой.

Это правительственный заговор с целью понизить цену акций «Крюгер-Брент» и ограничить огромную власть компании на мировой арене.

Никто, подобно Питеру Темплтону, не мог поверить, что здоровая, богатая молодая женщина попала в лучшую женскую больницу Нью-Йорка летом 1984 года, чтобы двадцать четыре часа спустя очутиться в холодильнике морга.

Слухи подогревались ледяным молчанием со стороны семейства и пресс-центра «Крюгер-Брент». Брэд Роджерс, исполнявший обязанности президента после смерти Кейт, всего один раз появился перед камерами. Бедняга выглядел даже старше своих восьмидесяти восьми лет и походил на седовласый призрак. Держа бумагу в дрожащих, морщинистых руках, он прочитал короткое сдержанное заявление:

– Трагическая и безвременная кончина Александры Темплтон – дело исключительно частное. Миссис Темплтон не имела официальной должности в «Крюгер-Брент», и ее кончина никак не повлияет на управление или будущее великой компании. Мы просим уважать скорбь ее родных и постараемся не допустить вмешательства посторонних в личную жизнь семьи. Спасибо.

Отказавшись отвечать на вопросы, он с видом потревоженной пчелы, стремящейся в безопасность своего улья, исчез в лабиринте коридоров административного здания «Крюгер-Брент».

Не смущаясь отсутствием официальной информации, а возможно, воодушевленные именно этим обстоятельством, таблоиды окончательно распоясались. Каждый считал долгом выступить со своей историей. Скоро фабрика слухов зажила собственной жизнью, и к этому времени никто, включая родных умершей, не смог бы ее остановить.

– Мы просто обязаны что-то предпринять в связи с этими гнусными статейками!

Питер Темплтон, потрясая газетой, метался по кабинету, как разъяренный тигр в клетке. Эту комнату с потертыми персидскими коврами, антикварным прямострунным пианино Викторианской эпохи, ореховыми панелями, шкафами, набитыми первыми изданиями редких книг, Алекс очень любила и считала убежищем, куда можно спрятаться после тяжелого дня.

– Ради всего святого, пойми, это же «Нью-Йорк таймс», не какой-то бульварный листок! – продолжал Питер, брезгливо кривя губы: – Насколько нам известно, Александра Блэкуэлл некоторое время страдала от проблем с иммунной системой». Откуда это им известно? Где они раздобыли эту информацию?!

Доктор Барнабас Хант, пухленький Санта-Клаус с лысинкой на макушке, окруженной ежиком белых волос, и постоянно румяными щечками, задумчиво затянулся трубкой. Коллега и старый друг Питера Темплтона, он после смерти Александры был частым гостем в этом доме.

– Какая тебе разница, откуда они это взяли? Ты знаешь мой совет, Питер. Не читай всякий мусор. Будь выше.

– Хорошо тебе говорить, Барни. А Робби? Бедному парню день и ночь льют яд в уши.

Впервые за несколько недель Питер позаботился о чувствах сына. По мнению Барни Ханта, это был хороший знак.

– Словно его мать была кем-то вроде проститутки, – продолжал бушевать Питер, – или лесбиянкой, или… наркоманкой. Значит, ей легче было подхватить СПИД, чем…

В других обстоятельствах Барни Хант мягко опроверг бы рассуждения друга. Питер, как врач, прекрасно знал нелепость пагубных утверждений, будто СПИД – это некий род наказания свыше для грешников всех мастей. И за это тоже следовало винить прессу, ввергшую всю страну в истерию из-за ВИЧ. Недаром геев избивали на улицах, выгоняли с работы и даже по поводу квартир, словно смертельная болезнь может распространяться при простом общении. В 1984 году быть геем в Нью-Йорке было опасно, и Барни Хант знал об этом куда больше, чем представлял его друг Питер Темплтон.

Но сейчас не время рассуждать на подобные темы. Прошло всего шесть недель после смерти Алекс, и скорбь Питера все еще была как открытая рана. Его офис в «Крюгер-Брент» оставался пустым. Правда, и дел у него особенных не было. Женившись на Александре, он поклялся Кейт Блэкуэлл, что никогда не войдет в семейный бизнес.

– Если не возражаете, миссис Блэкуэлл, я останусь верным своему призванию. Я врач, а не бизнесмен.

Но в последующие годы старуха все-таки его дожала. Кейт считала, что мужчины ее семьи обязаны участвовать в работе «фирмы», как она ее называла. А Кейт Блэкуэлл всегда добивалась своего.

Но теперь Кейт, как и Александра, лежит в могиле. И некому помешать Питеру целые дни проводить в своем кабинете с отключенным телефоном, тупо глядя в окно.

Однако истинная трагедия заключалась не в бегстве Питера от жизни. Смерть Александры вбила клин между Питером и его сыном.

Робби Темплтон был крестником Барни Ханта. Тот знал мальчика с рождения и собственными глазами наблюдал необычайно тесную связь между Робби и Александрой. Как психиатру, ему лучше других было известно, каким ужасным ударом может стать потеря матери для десятилетнего мальчика. Если не уделить этому должного внимания, подобное событие может фатально изменить личность ребенка. Мертвая мать и равнодушный отец – две основные составляющие психопатического поведения в будущем. Из подобных людей иногда вырастают серийные маньяки, насильники и террористы-смертники. Опасность для Робби была весьма реальной. Но Питер наотрез отказывался это признавать.