Папочка ушел на охоту - Мэри Хиггинс Кларк Страница 5

— Ну, ты и сама знаешь, как он обрадуется, — пожав плечами, ответила Ханна и попыталась изобразить голос отца: — «Ханна, это замечательно». Замечательно! Потом он начисто забудет о том, что я ему рассказала. А через несколько дней спросит, как у меня дела. У первого плейбоя Запада никогда не хватало времени на Кейт и на меня, и чем старше он становится, тем меньше мы его интересуем.

— Я почувствовала напряжение, когда в прошлый раз с вами всеми ужинала, — кивнув, сказала Джесси. — А еще я заметила, как Кейт пару раз сострила в его адрес.

К их столику направлялся Роберто с меню в руке.

— Сейчас закажете или через пару минут? — спросил он.

— Лапша с соусом из моллюсков и фирменный салат. — Это была любимая паста Ханны.

— Можно было и не спрашивать, — заметил Роберто, который проработал в ресторане пятнадцать лет и знал любимые блюда всех постоянных посетителей.

Когда он отошел достаточно далеко, чтобы их не слышать, Ханна сделала еще глоток вина и пожала плечами:

— Джесси, ты с нами знакома с колледжа, ты видела и слышала достаточно, чтобы иметь полную картину. Рынок изменился. Люди почти перестали покупать копии антикварной мебели, и дела идут уже не так хорошо. Примерно лет пять назад у нас еще было несколько великолепных мастеров, но сейчас они на пенсии. После того как тридцать лет назад умер дед, бразды правления перешли в руки моего отца, которому помогал Расс Линк, в прошлом правая рука деда. Но после несчастного случая отец очень долго приходил в себя, а когда окончательно оправился, полностью потерял к бизнесу интерес. Насколько я понимаю, ни он, ни его брат на самом деле не слишком вникали в ежедневную рутину производства. Думаю, это старая история про трудолюбивого эмигранта, мечтавшего, чтобы его сыновья получили то, чего не было у него.

Ханна вдруг подумала, как приятно говорить вот так, открыто, с подругой, которой можно полностью доверять.

— Джесс, дело идет к концу. Я этого не понимаю. Папа все больше и больше транжирит деньги. Представляешь, прошлым летом он взял напрокат яхту на целый месяц. За пятьдесят тысяч в неделю! Он берет яхту, в то время как наша собственная разваливается на части. Я жалею, что он не встретил нормальную женщину и не женился, когда мы были маленькими. Возможно, жена смогла бы держать его в рамках.

— Знаешь, скажу тебе честно, я тоже не могу этого понять. Когда ваша мать умерла, почти двадцать восемь лет назад, ему было всего тридцать. Как ты думаешь, может, он так сильно ее любил, что просто не смог найти замену?

— Полагаю, она действительно была любовью его жизни, и мне очень жаль, что я ее не помню. Сколько мне тогда было? Восемь месяцев? А Кейт — три года. Кошмарная трагедия. Он потерял мою мать, своего брата Коннора и четверых близких друзей. И ведь тогда он стоял у штурвала. Но, должна сказать, чувство вины не помешало ему без конца заводить подружек, или как там еще можно их назвать. Ладно, хватит про наши семейные проблемы. Давай получать удовольствие от еды, за которую ты платишь, и будем надеяться, что Кейт, папа и кого он там с собой привел будут вести себя как цивилизованные люди.

Через два часа по дороге в свою квартиру в доме на Даунинг-стрит в Гринвич-Виллидж Ханна снова принялась размышлять о прошлом. «Я была совсем малышкой, когда мы лишились матери», — думала она, выбираясь из такси. Она вспомнила Розмари, Рози Масс, их няню, которая уехала в свою родную Ирландию десять лет назад. «Благослови, Боже, Рози. Она нас вырастила, но постоянно повторяла, что очень хочет, чтобы папа снова женился. «Женитесь на славной леди, которая будет любить ваших красавиц-дочек и станет им матерью», — советовала она», — мимолетно улыбнувшись, подумала Ханна. Дома она устроилась в своем любимом кресле и включила телевизор и цифровой видеомагнитофон, чтобы посмотреть пару записанных программ.

Несчастный случай, в результате которого погибли ее мать, дядя и еще четыре человека, произошел из-за того, что катер ее отца налетел в предрассветных сумерках на кабель, тянувшийся от танкера к барже. Они мчались со скоростью семьдесят миль в сторону Атлантики, где в темноте обычно собирались косяки тунца. Ее отец, Дуглас Коннелли, единственный остался в живых. Его обнаружил без сознания и с серьезными ранениями в спасательной лодке вертолет береговой охраны, когда взошло солнце. Дуглас получил сильный удар по голове одним из обломков катера.

Он не был из тех отцов, которых никогда нет рядом, продолжала размышлять Ханна, прокручивая рекламу. Просто он редко бывал дома — либо путешествовал, либо был слишком занят собственной жизнью. Бизнесом управлял Расс Линк, а Расс был перфекционистом. Люди, работавшие на фабрике, вроде Гаса Шмидта, были не просто мастерами, а настоящими художниками. Рози жила с ними на Восточной Восемьдесят второй улице и всегда оказывалась там, когда девочки приезжали летом и на каникулы. Отец отправил их в пансион, едва они достигли того возраста, когда их туда согласились принять.

Ханна не хотела спать и до двенадцати ночи не выключала телевизор. Потом она быстро разделась и в двадцать минут первого забралась под одеяло.

В пять утра зазвонил телефон. Это был Джек Уорт.

— Ханна, произошел несчастный случай, какой-то взрыв на фабрике. Одному богу известно почему, но там находились Гас Шмидт и Кейт. Гас мертв, Кейт в машине «Скорой помощи», ее везут в больницу Мидтаун Манхэттен.

Он предвидел следующий вопрос.

— Ханна, я понятия не имею, что Гас и Кейт делали в такое время в музее. Я еду в больницу. Мне позвонить твоему отцу или это сделаешь ты?

— Позвони, — сказала Ханна, скатившись с кровати. — Я уже еду, увидимся в больнице.

«Господи, — мысленно взмолилась она, — пусть Кейт будет не виновата. Сделай так, чтобы это была не ее вина…»