Прохладой дышит вечер - Ингрид Нолль Страница 5

Но наказание Господне на этом не закончилось. Отец решил, что Иде не пристало больше показываться в магазине, а посему взял в подмастерья меня. Вообще-то, следующей после Иды была Фанни, но она за год до того пошла учиться на воспитателя детского сада и посещала специальный семинар. Оказалось, Фанни способна воспротивиться твердой воле родителя, хотя и за мой счет. Я как раз выдержала экзамены за девятый класс к Пасхе 1926 года, но хотела обязательно закончить школу и потом даже замахнуться и на высшее образование. Но отец даже сыновьям не позволил стать студентами, что уж говорить о дочерях! Хочешь не хочешь, а пришлось мне продавать ботинки с утра до закрытия магазина, вместе с Хуго.

Моя младшая сестрица Алиса появилась на свет в 1919 — м; она любит говорить, что ее зачатием наши родители отпраздновали окончание войны. К свадьбе Иды Алисе было восемь лет, и, как самая младшая в семье, во время венчания в городской церкви она держала букет невесты. Фанни тоже была подружкой невесты и вся сияла, а я в это время в слезах и в жару валялась в постели.

Я храню фотографию Алисы в латунной рамке под выпуклым стеклом, ее сделал Хайнер на Идиной свадьбе: Алиса чинно сидит в пышном кресле и смотрит в пространство все так же задумчиво, как и в те далекие времена. Мы, старшие, в ее годы носили еще сложные прически из переплетенных кос, а у Алисы шелковистые детские кудри уже подстрижены на манер мальчишеской короткой прически «бубикопф», челка, как у пони, спускается на лоб до бровей. К свадьбе она получила новое коротенькое платьице, зауженное в талии. На шее — симпатичный серебряный медальон с венком незабудок из эмали. Белые гольфы, черные туфли с пряжками и плюшевый медведь завершают композицию.

Да, Хульда, что это я все о прошлом да о прошлом, просто неприлично. Хуго скоро приедет, не хочу я показаться ему сентиментальной старушенцией. Пока он не появился, надо убраться в доме, выбросить мусор и сходить купить чего-нибудь. Позвоню-ка я сегодня Феликсу, он как-никак единственный из моих внуков живет поблизости. Феликс и так уже освободил меня от множества трудностей: свозил к врачу (Господи, мне же еще к парикмахеру нужно!), пенсию мою из банка привез. Я ему каждый раз в качестве вознаграждения подкидываю деньжонок, но он, разумеется, и так бы за мной ухаживал. Может, они с другом быстренько покрасят мне квартиру, я тогда уж точно избавилась бы от всего этого хлама, который только пыль собирает, и в гостиной бы все поснимала. Интересно, а Хуго останется ночевать у меня? Удобно ли предлагать такому пожилому человеку раскладушку во флигеле?

Конечно, Феликса дома нет. Он изучает машиностроение, потому, видать, и завел этот мерзкий автоответчик, на который я теперь должна наговаривать свое послание. Я тут же кладу трубку, но потом беру листочек бумаги и записываю все, что хочу сказать. Пусть мое сообщение прозвучит чисто, без единой запиночки, без «хм…» или «э-э-э…». Дочь моя Регина, мать Феликса, в очередной раз специально мне напомнила, что не следует звонить молодому человеку до полудня. Но, я думаю, она шутит, не может быть, чтобы лекции всегда начинались только после двенадцати часов.

«Я тебя люблю, мамуля», — неожиданно произносит Хульда. Кажется, сидя среди бела дня перед включенным телевизором, я слегка задремала. В безмозглых американских сериалах все обязательно признаются друг другу в любви: родители, дети, братья и сестры и, разумеется, влюбленные. Когда я была ребенком, никто у нас в семье такого не говорил, хотя, уж конечно, любили мы все друг друга не меньше, чем вся эта публика в телевизоре. Да я не уверена, что даже собственным детям в любви признавалась. Меня воспитывали так, чтобы я жила в любви, а не разглагольствовала о ней. Кстати, а не признаться ли мне Хуго в том, о чем я молчала шесть с лишним десятков лет? Впрочем, он и так все знает.

Может, спрятать Хульду, когда он приедет? Я не уверена, что Хуго сейчас достаточно хорошо меня знает. Чего доброго, увидит в этой моей маленькой слабости старческий маразм, а? Надо мне быть поосторожней: не стоит относить его сплин исключительно на счет старости. Хуго, без сомнения, был красавец мужчина, иначе мы бы не клюнули все на него: Ида, Милочка, Фанни, я и прочие. Но, кроме привлекательной внешности, он обладал еще и шармом, чувством юмора и был, как сейчас принято говорить, весьма сексапилен. Интересно, что от всего этого осталось?