Желанное дитя - Лиза Скоттолайн Страница 49

– Ты уверена, что хочешь это сделать? – спросила Лорен, оглядываясь через плечо. – Мне все это напоминает о Сабрине, помнишь?

– Да, – ответила Кристина, сердце у нее сжалось. Сабрина Брайфогл была одной из лучших учительниц в четвертом классе – она умерла в прошлом году от рака груди. Это потрясло всех в школе до глубины души, некоторым учащимся даже пришлось обращаться к помощи психолога. Деревце памяти Сабрины росло теперь на футбольном поле, а похороны были очень тяжелыми и эмоциональными.

– Ненавижу рак.

– Я тоже ненавижу рак.

– Но убийство ненавижу еще сильнее.

– И я тоже. Я вообще ненавижу все, от чего умирают. – Кристина вспомнила об отце. Она свернула за угол, ища глазами свободное место, чтобы припарковаться, хотя и не совсем была уверена, что хочет его найти. – Может быть, нам стоит отсюда уехать. Не хочу тебя расстраивать.

– Нет, все в порядке, – сказала Лорен уверенно. – Раз уж мы здесь – вон там, в конце того дома, я вижу местечко, где можно поставить машину. Паркуйся, все в порядке.

– Ладно, спасибо. Не знаю, что я вообще ожидаю найти, мне просто любопытно.

Кристина припарковалась и выключила мотор. Они вышли из машины, Кристина перешла на другую сторону и пошла вслед за Лорен. Им попалась навстречу женщина с пронзительно-рыжими волосами, она подметала тротуар, зажав сигарету между зубами.

– Здравствуйте, – вежливо приветствовала ее Кристина.

Женщина выпрямилась и наградила их хмурым взглядом. Глаза у нее были голубые, налитые кровью, а нос красный, как у пьяницы. Одета она была в старую футболку с «Рамоунз», рваные шорты и розовые шлепанцы, а руки ее сплошь покрывали расплывшиеся татуировки.

– Приехали посмотреть на дом Гейл?

– Да.

– Вы из Коннектикута?

– Да, – ответила Кристина удивленно. – А откуда вы знаете?

– Так номер на машине. – Женщина махнула в сторону машины своей метлой. – Я уж тут всяких номеров повидала, и вы еще не из самого далека. Вчера аж из самого Квебека приезжали. А ведь они ее даже не знали. Люди… они просто омерзительны. Это прямо болезнь какая-то.

– Не совсем так, – защищаясь, возразила Кристина, – может быть, они просто стараются быть хорошими… я думаю так. А вы не?

– Пффф… – Женщина повернулась к ним спиной и вернулась к подметанию, бормоча себе под нос: – А что в этом хорошего? Приехать посмотреть, где убил женщину Потрошитель Медсестер? В городе все только об этом и говорят. Все одно и то же говорят: «Я же вот только недавно ее видел, она же вот только недавно была там-то…» Все теперь запирают двери. Мы больше никогда не сможем жить с открытыми дверями, как раньше. Никогда!

Кристина и Лорен обменялись взглядами, но ни одна из них не произнесла ни слова, они просто пошли дальше.

У каждого дома, оказывается, был задний дворик, там стояли голубые контейнеры для сбора отходов и пронумерованные мусорные ящики. Заборов как таковых не было, но каждый дом отделялся от предыдущего тем или иным способом – при помощи высокого дерева или старинной решетки, или живой изгороди, и у некоторых были разбиты даже симпатичные садики и газоны, на которых стояли мангалы и пластиковые столики, а остальные были заасфальтированы.

По мере того как Кристина и Лорен все ближе подходили к дому Гейл, Кристина чувствовала все более глубокую печаль, а когда они достигли цели – она вообще пожалела о том, что они сюда пришли.

Вокруг мемориала, склонив головы, стояло несколько человек, перед ними на земле лежала стопка открыток с соболезнованиями, горели обычные и церковные свечи. А еще тут были игрушки – Губка Боб Квадратные Штаны, их было довольно много, и Кристина вдруг осознала, что эта Гейл – она была живая и любила повеселиться. На плакатах были фотографии Гейл: вот она в своей униформе в больнице, вот обнимает трех женщин на пригорке, заросшем полевыми цветами, вот стоит около книжной полки и смотрит в камеру… У Кристины сжалось сердце. Она молила Бога, чтобы это не Закари был виноват в ужасной смерти этой прекрасной женщины – и поймала себя на мысли, что совсем не думает сейчас о том, является ли он их донором или нет. Даже если нет – она не могла смириться с тем, что это Закари убил Гейл… что ее вообще кто-то убил.

До них долетали обрывки тихих разговоров: «…как же это могло случиться… она была такая особенная… никогда не забуду, как она помогла моему сыну, когда у него был тонзиллит… она была лучшая, просто самая лучшая…»

Какая-то женщина вдруг начала рыдать, спрятав лицо в бумажном носовом платке, ее утешала другая женщина. Наверное, это были коллеги Гейл, потому что на них обеих была голубая форма медсестер, а на длинных зеленых шнурках болтались бейджики с логотипом больницы Честербрук.

Кристина не удивилась, поймав на себе встревоженный взгляд Лорен, и взяла подругу за руку.

– Пойдем отсюда, – сказала она мягко.

– Правильно.

Они пошли прочь от этого места.

– Прости, что втянула тебя в это.

– Все нормально. Это помогает посмотреть на вещи под правильным углом.

– Это как?

Они завернули за угол и пошли к машине.

– Помогает понять, что жизнь очень короткая и хрупкая. И прекрасная. А значит, надо жить так, чтобы было чем гордиться. – Лорен смахнула с глаз слезы. – Вот и все, что я знаю.

– Ты знаешь так много, – сказала Кристина, похлопав ее по спине.

Но впереди они снова увидели ту женщину с татуировками, она все еще подметала и бормотала что-то себе под нос. Она была пьяна или просто ненормальная, поэтому они, не сговариваясь, решили ее обойти. Но при виде их она бросила подметать, повернулась в их сторону и выпрямилась, не сводя с них хмурого взгляда:

– Ну что, девочки? Увидели то, что хотели увидеть? Пощекотали нервишки? Получили удовольствие?

– Нет, простите, не надо, – начала было Кристина, поднимая руку, но глаза женщины сверкали от едва сдерживаемой ярости.

– А вы пролили там слезки? Поплакали хорошенько, а? Хнык-хнык, хнык-хнык!

Лорен попыталась ее остановить:

– Послушайте, это неподходящее место и время для…

– Да ладно? – воскликнула женщина, бросая свою метлу на тротуар. – Да вы вообще что обо всем этом знаете? Ни хрена вы не знаете! И ее вы не знали! Услышали, что она была медсестра – и решили, что она прям святая была! А я вам скажу – ни хрена она была не святая! Она была шлюха!

– Пожалуйста, нам нужно идти, – сказала Кристина, вся дрожа. Ей было невыносимо слышать то, что говорила эта женщина, все эти гадости про шлюху и тому подобное, и Лорен быстро пошла к машине.

– Она жила вон там. – Женщина махнула совком в сторону задних двориков. – Видите, на втором этаже, дуплекс с желтой дверью, где лестница? Вот там она и жила!