Средство убеждения - Ли Чайлд Страница 49

Оставив недопитый стакан с водой на кухне, я вышел на улицу и направился к гаражу. На горизонте, в ста милях к востоку над океаном сгущались сумерки. Дул сильный ветер, и волны с грохотом разбивались о скалы. Остановившись, я как бы невзначай оглянулся. Никого нигде не увидел. Тогда я незаметно нырнул к забору, огораживающему дворик. Отыскал свой спрятанный сверток и, положив фальшивые номера и отвертку на камни, достал оба пистолета. «Глок» Даффи отправился в правый карман плаща, ПСМ Долла – в левый. Запасные обоймы для «глока» я спрятал в носки. Засунув обрывок ковра под забор, я подобрал номера и отвертку и вернулся ко входу во двор.

В третьем гараже возился механик. В пустом. Ворота были распахнуты настежь, и механик смазывал петли. Пространство за ним было еще чище, чем когда я видел его ночью. Ни единой соринки. Пол был полит из шланга. Лужицы еще не просохли. Я кивнул механику, он ответил мне тем же. Я открыл левый гараж. Присел на корточки и, отвинтив от крышки капота «кадиллака» номер Мэна, заменил его на нью-йоркский. Повторил то же самое спереди. Оставил старые номера и отвертку на полу и, сев за руль, завел двигатель. Выехал задом из гаража и поехал к кругу перед крыльцом. Механик проводил меня взглядом.

Бек уже ждал меня у крыльца. Он сам открыл заднюю дверь и бросил на сиденье спортивную сумку. Послышалось звяканье оружия. Закрыв заднюю дверь, Бек сел вперед рядом со мной.

– Поехали, – сказал он. – Езжай по И-95 до Бостона.

– Нам надо будет заправиться, – заметил я.

– Хорошо, на первой встречной заправке.

Поли стоял у ворот. Его лицо было перекошено от ярости. Эту проблему долго откладывать не удастся. Он с ненавистью посмотрел на меня. Затем покрутил головой налево и направо, после чего не спускал с меня глаз все время, пока отпирал ворота. Не обращая на него внимания, я проехал вперед. Не стал оглядываться назад. «С глаз долой – из сердца вон» – по крайней мере, мне хотелось надеяться, что так будет в отношении Поли.

Дорога, ведущая от берега на запад, была совершенно пустынной. Через двадцать минут после того, как мы отъехали от особняка, мы уже были на автостраде. Я постепенно привыкал к тому, как легко управлять «кадиллаком». Машина замечательная. Бесшумная, плавная. Но бензин она жрала здорово. В этом можно было не сомневаться. Стрелка топлива опасно опустилась. Я буквально видел, как она сползает вниз. Насколько я помнил, первая заправка должна была быть уже за Кеннебанком. Там, где я встречался с Даффи и Элиотом по пути в Нью-Лондон. Мы добрались до нее за пятнадцать минут. Мне здесь было все знакомо. Я проехал мимо стоянки, где мы вскрывали грузовик, и направился к бензоколонкам. Бек молчал. Выйдя из машины, я залил бак под пробку. На это ушло много времени. Восемнадцать галлонов. Я завинтил пробку, и Бек, опустив свое стекло, протянул мне пачку купюр.

– Всегда плати за бензин наличными, – сказал он. – Так безопаснее.

Сдачу я оставил себе. Чуть больше пятнадцати долларов. Я решил, что имею на это полное право. До сих пор мне не заплатили ни цента. Выехав на автостраду, я приготовился к долгой дороге. Я смертельно устал. Нет ничего хуже, как усталым глотать милю за милей пустынное шоссе. Бек молчал. Сначала я думал, он просто от природы угрюмый. Или стеснительный. Или замкнутый. Потом до меня дошло, что он нервничает. Я предположил, что он боится ехать навстречу бою.

– Как Ричард? – спросил я.

– Замечательно, – ответил Бек. – У него есть внутренняя сила. Он хороший сын.

– Да? – спросил я, потому что мне было нужно что-то сказать. Я должен был разговаривать с Беком, чтобы не заснуть за рулем.

– Он очень преданный сын. О большем нельзя и просить.

Он снова умолк, и мне пришлось опять бороться со сном. Пять миль, десять.

– Тебе когда-нибудь приходилось иметь дело с мелкими наркоторговцами? – вдруг спросил Бек.

– Нет.

– В них есть что-то своеобразное.

Он не проронил ни слова в течение следующих двадцати миль. Затем заговорил снова, словно все это время он никак не мог ухватить ускользающую мысль.

– Они полностью подчинены моде.

– Вот как? – спросил я, изображая интерес. На самом деле меня это нисколько не интересовало, ко мне было нужно поддерживать разговор.

– Конечно, синтнарк сейчас в моде, – продолжал Бек. – Если честно, клиенты этих мерзавцев еще хуже их самих. Я не успеваю даже следить за той дрянью, которой они торгуют. Каждую неделю какое-нибудь новое причудливое название.

– А что такое синтнарк? – спросил я.

– Синтетический наркотик, – объяснил Бек. – Изготовленный в лаборатории. Понимаешь, что-то искусственное, связанное с химией. Совсем не то, что вырастает на земле естественным путем.

– Вроде марихуаны.

– Или героина. Или кокаина. Это натуральный продукт. Органика. Разумеется, он подвергается обработке, но все же появляется он не из пробирки.

Я молчал, прилагая все силы, чтобы держать глаза открытыми. В машине было слишком тепло. А для того, чтобы бороться с усталостью, нужен холодный воздух. Чтобы не заснуть, я кусал нижнюю губу.

– Мода влияет на все, что делают эти подонки, – продолжал Бек. – На каждую мелочь. Например, на обувь. Эти ребята, к которым мы сейчас направляемся, – сколько раз я с ними встречался, столько раз на них была новая обувь.

– Что, кроссовки?

– Ну да, как будто они зарабатывают на жизнь, играя в баскетбол. То на них двухсотдолларовые «рибок», только что из коробки. Когда мы встречаемся в следующий раз, «рибок» уже совершенно неприемлем, и у них на ногах «найк» или что-то еще. Пружинящая подошва и все такое. Или вдруг на них ковбойские сапоги от «Катерпиллар» или «Тимберлендс». Кожа, затем кожзаменитель, потом снова кожа. Черные, затем вдруг желтые. Всегда расшнурованные. Потом снова возвращаются кроссовки, но только теперь это «адидас» с тремя полосками. Две, три сотни долларов за пару. Без каких-либо причин. По-моему, это безумие.