Сожжённые цветы - Яна Розова Страница 48

— Но мы докажем его непричастность!

— А Фирсов распустит слухи, что вы все — оборотни в погонах, купленные губернатором. Вы типа посадили невиновных, чтобы скрыть делишки Володченко! Вы знаете наших людей: они не поверят пресс-релизам и официальным заявлениям, а будут обсуждать сплетни. Политик, как и жена Цезаря, должен быть выше подозрений.

— Какая жена? — спросил Дима Крестовский.

Более продвинутые коллеги засмеялись.

— В интервью сатанист упоминает о телах в сожжённых церквях, а ведь вы скрывали эти сведения, — добавил сыщик. — Значит, либо он сам убивал, либо вас всех надо наказать за разглашение информации!

Хвостов и Седов без тени улыбки смотрели друг на друга через всю длину гробового стола.

— У тебя нет прямых доказательств, что Фирсов убивал женщин. Да и на убийство Маловичко — только косвенная улика.

— Потому я и пришёл сюда: у меня нет ваших возможностей для расследования. Я точно знаю, что Фирсов — это З. А. Он любит цитировать прочитанное, как и убийца. Он знает итальянский язык, а одна из женщин имела отношения с итальянцем. Веселовский рассказал, что Фирсов — отличный актёр. Его друг Симонян умел менять внешность и научил этому Ивана Константиновича. Надо задержать его по поводу убийства Маловичко — иначе он убьёт и последнюю намеченную жертву, свою жену. Трясти на допросах, искать улики, привязывающие его к убийству женщин, и засадить за всё содеянное!

— Как искать улики?

— Проверить алиби Фирсова на ночи убийств. Проверить, выезжал ли серый «Мерседес» Фирсова из гаража в ночи поджогов. Проверить эти фото, — он указал на снимки, лежащие на столе, — с помощью экспертов. Допросить Лану Житкевич.

— Посмотрим, — заключил Хвостов самым недовольным тоном, на какой был способен. — Ты свободен, Павел Петрович!

Седов ушёл.

Почти до вечера опергруппа не получала никаких заданий, продолжая вяло заниматься прежними делами. Витя понимал, что капитан не тянул время, он решал: следует ли ввязываться в это расследование. Возможно, советовался с кем-нибудь наверху (начальником милиции ГО). Возможно, наверху советовались с кем-то ещё (прокурором области).

Утром следующего дня Хвостов дал отмашку: начинаем!

И тут же закрутилось…

Витя поехал на подземную парковку, где стоял «Мерседес» Фирсова. Проверив журнал регистрации, который вёлся охранниками парковки, убедился: серый «Мерседес» покидал своё место накануне каждого убийства. Охранники припомнили, что машину брал седой толстяк — водитель машины, нанятый владельцем. В первый раз, придя за «Мерсом», водитель предъявил доверенность на вождение автомобиля.

Каким-то чудом (доказывающим, что разрешение копать под Фирсова снизошло с самых верхов) удалось раздобыть ордер на обыск квартиры депутата, несмотря на всю его неприкосновенность. Хвостов сразу предупредил, что ордер — заведомо грубая юридическая ошибка. Не пройдёт и пяти минут после начала обыска, как действия милиции будут признаны незаконными, а всех виновных накажут. Но это полная фигня — как только Фирсов загудит, наказанные станут героями.

Услышав такой прогноз, Витя напросился ехать на обыск. И тут Калачёву улыбнулась невиданная удача: он обнаружил в столе под разными бумажками договоры на аренду двух квартир. Договоры изъять не удалось, ибо Хвостов не ошибся: обыск был прерван фирсовским адвокатом Гжелкиным, а также звонком из прокуратуры. Но адреса-то из договоров Витя выписал!

Оказалось, что квартиры с этими адресами использовались в ходе преступных действий. В первой, по улице Гагарина, обнаружились отпечатки пальцев Иры Китаевой, а во второй — отпечатки Ангелины Черкасовой. Первая квартира ничего сверх этого о себе не сообщила, зато во второй стояли коробки из гофрированного картона с бутафорским оружием и взрывчаткой, театральными костюмами, гримом. Следов Фирсова не нашлось.

Обе владелицы квартир рассказывали, что от имени арендатора к ним приходил какой-то его приятель — пожилой толстый тип с копией паспорта Фирсова. Они узнали толстяка на портрете, составленном по свидетельствам охранников гаража. А в одной из коробок лежал седой парик и набор очень качественного театрального грима. Очевидно, депутат сам играл роль своего приятеля!

Тем временем эксперты изучили фотографии, сделанные Маловичко — увеличили, рассмотрели, сравнили с другими фото Фирсова, которых в газетах и на страницах новостных Интернет-порталов нашлось предостаточно. Сомнений не осталось: именно Иван Константинович отцеплял бороду, выходил из старенькой «копейки» и садился в «Мерседес».

Утром следующего дня депутат Госдумы Иван Фирсов был задержан по подозрению в убийстве журналиста Алексея Маловичко. Вопрос о причастности депутата к убийствам и пыткам женщин, а также поджогам церквей, не считался решённым: вся опергруппа рыла землю в поисках хотя бы одной прямой улики.

Во время задержания Витя насладился великолепной сценой: капитан Хвостов объявил гражданину депутату о задержании, а тот, покраснев, открыл свой тонкогубый, украшенный металлокерамикой рот и так заорал на Хвостова, что чертям стало тошно! Набежали охранники, главари фракций, юристы и буфетчицы. Одни забурчали, другие закудахтали. Кондово уверенный в своей правоте Хвостов не подвёл: ухватил задержанного под локоток и силой доставил сначала в машину, а потом и в допросную. Спустя двадцать минут прибыл адвокат Гжелкин.

Во время предварительной беседы, а длилась она несколько часов, Ванечка держался как скала, не признав ни единого пункта обвинения, предлагая следователю на каждый факт более или менее разумное объяснение. Уж на что упёртым типом был Хвостов, но и ему не удалось пробить ни единой бреши в обороне Фирсова. После первой беседы депутата препроводили в камеру СИЗО, его адвокат уехал работать над системой защиты.

По городу поползли слухи. Дескать, Иван Константинович крупно влип: он пытался опорочить губернатора Володченко, чем и нажил себе множество врагов. А высокие сторонники Фирсова, сделавшие на него выборную ставку, уже не помогут, так как он теперь измазан по самое не хочу, и поддержать его означало также испачкаться.

Следственная машина, тем временем, раскрутилась. Витя знал, что спасти депутата Фирсова от длительного срока теперь сможет только чудо: Хвостов предъявил убийцу до начала выборной кампании, что заменило все улики обвинения.

Триумф несколько попортил адвокат Гжелкин. Ему удалось доказать, что на данный момент в деле убийства Маловичко у следствия нет ни единой прямой улики против Фирсова, да и полномочия депутата ещё при его клиенте. Так что придётся отпустить задержанного до лучших времён!

Гжелкин сообщил опергруппе, что он повезёт подзащитного на оздоровительные процедуры (Витя понял — в баню), потому что сутки в СИЗО подорвали здоровье Фирсова и кто-то за это, несомненно, ответит!

Отец Сергий

17 октября

С того самого разговора, когда Седов рассказал, что маньяк сумел заставить четверых совершенно разных женщин влюбиться в него, священник раздумывал: каким же образом? Среди его прихожан попадалось немало бабников, на исповедях они премерзко откровенничали, а отец Сергий невольно анализировал их истории. Выходило, что у большинства охотников за юбками имелся свой любимый психотип объекта, для соблазнения которого использовались одни и те же приёмчики.