Вилла мертвого доктора - Александр Грич Страница 46

Роджер Блатт действительно играл в теннис очень прилично и даже пригласил поиграть в своем клубе. Почему бы и нет, хотя и на воздухе было бы неплохо… Олегу пришлось попотеть, чтобы выиграть первый сет 6:4. Второй он уступил с таким же счетом — спасибо тебе, мудрейший и благородный наставник Бене, который учил: «Никогда не теряй партнера!» Поплавав минут пятнадцать в бассейне и приняв душ, Потемкин с Блаттом сели за столик в буфете. Настроение после выигрыша у Роджера Блатта было превосходное, и он с удовольствием спросил Олега:

— Гэри сказал, что вы хотите покопаться в нашем медицинском дерьме, я правильно понял? С чего начнем? Там же целая картинная галерея.

— Я целиком полагаюсь на ваш вкус, — улыбнулся Олег.

— Смотрите: я буду говорить как бог на душу положит. Могу увлечься и упилить куда‑то в сторону. Не стесняйтесь, останавливайте. Далее — язык у вас блестящий, профессионал вы, как сказал Гэри, тоже хороший. А я Гэри верю, он — волк. Тем не менее каких‑то реалий, которые здесь понятны всем, вы можете просто не знать. Спрашивайте, не стесняйтесь. Идет?

— Идет.

— Значит, первое: подход. Забудем на минуту о спасении людей, о лечении, о всяких благородных мотивах. Речь идет об организации предприятия. Кто‑то открывает магазин, кто‑то газету, кто‑то — мастерскую, а вы решили открыть медицинскую клинику. Для чего? Чтобы зарабатывать деньги, разумеется. Что нужно, чтобы зарабатывать больше денег? Ответ старый, как мир, — купить подешевле, продать подороже. Вложить поменьше, вытащить побольше.

Вы — бизнесмен, вы — не медик, и вы хотите заработать. Что нужно? Прежде всего врач, под лицензию которого будет открыта клиника. Или фармацевт, под лицензию которого будет открыта аптека. А вы — так называемая «менеджмент компани», компания, которая управляет. И вот тут в дело первый раз вступают юристы — надо так составить договор, чтобы как можно больше обезопасить врача и переложить максимальную ответственность на менеджмент.

Дальше приобретается или строится помещение, отвечающее всем требованиям, — с этим строго. Закупается или берется в прокат оборудование — желательно по дешевке. Нанимается персонал — хоть члены семей, хоть кто… Поэтому в этих «клиниках» никогда не знаешь, с кем разговариваешь: вроде бы он коридор подметает, а оказывается, он тут самый главный. И дальше начинается основная часть «медицинской» работы — маркетинг. Чтобы заработать, нужны люди. И вот… ну если говорить о бывших ваших соотечественниках — не возражаете? — ну вот, у них есть такое любимое место — Пламмер‑парк. Они там дышат воздухом и играют в домино. Приходит туда человек. Заводит разговор: «Вы где лечитесь?» — «Там‑то». — «И что вы за это имеете?» — «Ничего». — «А не хотите ли иметь, например, лишние сто долларов в месяц?» Ну кто откажется? «Хочу, — отвечает человек, — а что для этого надо?» — «Ничего, просто перейти лечиться в такую‑то клинику. А если вы еще знакомых к нам приведете, то получите еще долларов по пятьдесят за каждого». Вот такой маркетинг — очень действенный, между прочим. И Пламмер‑парк я так привел, для примера. То же самое проделывается с контингентом любых национальностей на всех языках.

— Ну пришел человек. И дальше?

— А дальше начинается самое интересное. Самая ответственная и важная часть работы начинается. Человек, который пришел, нередко не знает английского. А если и знает нормальный разговорный язык, то языка юридических бумаг точно не знает. Вот вы абзацы, что в разного рода договорах печатают мелким шрифтом, — вы это читаете?

— Если не по работе, то я и крупный‑то шрифт читаю через пень‑колоду, — усмехнулся Олег.

— Вот. И таких, как вы, — девяносто процентов. А может, девяносто девять. И вот человеку в клинике дают подписать бумаги — одну, вторую, третью, пятую. Он подписывает. Часто понятия не имея, что расписался в том, что ему проделали процедуры или предоставили услуги на многие сотни долларов, а то и на тысячи.

И с подлинными подписями этого человека уходят эти документы для оплаты в государственные медицинские страховые компании.

Или вот — вы врач. И вы приняли за день пять больных. А менеджмент компани вместе с теми, кто составляет счета и кодирует данные для страховок, оформляет бумаги о том, что приняли вы, скажем, пятнадцать человек. И если документы оформлены грамотно, обнаружить этот подлог очень и очень непросто.

— Вам что‑то говорит имя Ленни Квинса? — спросил Олег неожиданно. Он и сам не знал, почему — видно, не выходил этот Квинс у него из головы и напоминал о себе в самые неожиданные моменты.

Но Роджер Блатт был не из тех, кого легко удивить.

— А что вы знаете о Квинсе? — Реакция была молниеносной, как фехтовальный выпад.

— О его деле говорят разное…

— Ага… И вы мне о нем напоминаете, когда мы с вами разбираемся в механизме медицинских афер. Справедливо. Так вот, в чем‑то Квинс был похож на Фелпса, хотя это люди совершенно разные. Но в одном они были схожи — они оба были мужики сильные и внутренне независимые, и заставить их молчать, если они хотели говорить, было трудновато. Вот что я могу сказать. Еще не устали?

— Это я у вас должен спросить.

— Позвольте тогда философское отступление. Вот мы с вами сейчас сидим и приятно беседуем. Мы получили удовольствие, сыграв в теннис два хороших сета. Теперь вопрос: что остается от этого утреннего удовольствия, равно как и от нашей с вами беседы? Ну, да, физическое удовлетворение от тенниса, пополнение запаса знаний от разговора… Но это ведь все лирика! А реально не остается ни‑че‑го! Ничего, понимаете? Вот и от врачебной деятельности остаются только записи на бумаге. А какое они имеют отношение к действительности — это уж, извините, как получится…

— Страшно вас слушать, — пожал плечами Олег.

— Я думаю, вы не из пугливых. — Роджер смотрел выжидательно.

— А проверки?

— Ну да, они есть, и суровые. И их все больше. Но число людей на государственном страховании растет невероятно. И будет расти. И число таких клиник, как та, о которой мы говорим, — соответственно. Поэтому простор для деятельности этих людей огромен.

— Фальшивые анализы, фальшивые процедуры. Ведь, помимо денежного, есть и медицинский аспект?

— Случаются накладки. — Роджер со смаком потянулся. — Ну вот смотрите, реальный случай: пришел недавно к врачу пациент. Тот видит — у него рак. Застарелый. Большая опухоль. «Что же, — говорит, — вы, любезный, эмэрай не делали? Давно бы узнали, и лечили бы вас». А тот в ответ: «Как это — не делали? Вот ответ». А по ответу судя — у него все в полном ажуре, никакой опухоли… А этого быть никак не могло. Скандал.

Или другое — у какого‑то доктора с медсестрой начались нелады. И медсестра отправляется в «Медикэр» и рассказывает, сколько больных и как врач принимает на самом деле и на скольких просто заполняются бумаги… В «Медикэре» с удовольствием выспрашивают подробности, записывают, подсчитывают, просят продолжать… И через какое‑то время в клинике — проверка. И ультиматум — либо погасите то, что вам несправедливо выплатили, либо тюрьма.