Ставка в чужой игре - Мэтью Квирк Страница 46

– Конечно. У него лишь потеря крови. Но резаная рана очень серьезная, такие могут долго кровоточить. Как он ее получил?

– Готовил карри.

– Ха! Вы у нас, часом, не были раньше?

– Наверное, вы меня с кем-то спутали.

– Вряд ли. Вам, ребята, надо быть поосторожнее.

– Согласен.

Джек наконец пришел в себя, сглотнул и поморщился от боли – его тело было утыкано разными пластиковыми трубочками.

– Мне очень жаль, Майк, – пробормотал он и кашлянул.

– Само собой. – Я надел пиджак. Я лишь хотел дождаться, когда он очнется, и убедиться, что выживет. – Папа уже едет. А я собираюсь с этим покончить, так или иначе.

– Что ты собрался делать?

Я вышел. Женщина с пачкой счетов засеменила за мной по коридору, бормоча что-то о документах и ответственном лице.

– Он пришел в себя, – сообщил я. – Идите и поговорите с ним. Я больше не собираюсь платить за его ошибки.

Вид Джека, лежащего в луже крови, убедил меня в одном: это дело личное. Я был их целью с самого начала. Я попытался осмыслить ситуацию методично, но имена всплывали слишком быстро. Тут были замешаны темные деньги, кто бы за ними ни стоял. В этом деле мог участвовать мой клиент Марк, которого я всегда подозревал в махинациях, – возможно, он боролся с корпорациями, одновременно играя на бирже с их акциями. Еще были тайны, которые стали мне известны; были коррумпированные политики, рухнувшие после того, как я ликвидировал бардак, свалив моего прежнего работодателя. И в каждом случае возникал новый подозреваемый.

Покинув больницу, я выпил кофе в местном кафе, затем прогулялся по автостоянке, чтобы очистить голову. Пока у меня еще имелся запас времени перед встречей в ФБР.

Я заметил Картрайта – тот ехал по больничной автостоянке в своем старом «кадиллаке-эльдорадо». Рядом сидел отец. Когда они припарковались, я подошел.

– Как у него дела? – спросил отец.

– Нормально. Его порезали. Он потерял много крови, но его выпишут уже вечером или завтра.

– А у тебя как?

– Бывало и лучше.

– Мы пойдем к нему.

– Я с ним только что попрощался. Он пришел в себя.

Отец кивнул. Картрайт сказал отцу, что отыщет его внутри, и задержался. Когда отец скрылся из виду, Картрайт кивнул мне на машину. Мы сели на передние сиденья. Приподняв фальшивую панель под приборной панелью, он достал пакет:

– Здесь полный набор.

В пакете оказались водительские права, кредитки и карточки социального страхования.

– Социалки чистые? – уточнил я.

– Да. Эти люди недавно умерли, но их смерть еще не зарегистрирована в АСС. Их главный архив все равно сплошной бардак.

– А пропуска для банка?

– С ними я пока работаю. Получатся нормально. Ты сделал хорошие фото.

Я сложил документы в пакет.

– Спасибо. Можно кое о чем спросить?

– Наверное, нет. Я дожил до таких лет только потому, что не был любопытен. – Я уставился на него, он вздохнул и поправил зеркало. – Валяй.

– Допустим, тебя кто-то кинул. И у тебя есть возможность натравить на них закон, чтобы убрать их с пути. Причем они этого заслуживают: на сто процентов. Это ведь будет нормальный поступок, если не вовлекать никого из моих людей? Никакого предательства. Только ликвидация врага.

– Как вижу, тебя достали всерьез.

Я обернулся и взглянул на больницу:

– Да.

– Нет никакой черты между черным и белым, Майк, но это становится видно, лишь когда приближаешься к тому месту, где она должна быть. Ты понимаешь, что произойдет, если в этой истории всплывет мое имя?

– Оно никогда не всплывет.

– Хорошо. – Он кивнул. – Любой из нас, кто работает серьезно, рано или поздно заводит какие-то знакомства среди федералов. Это еще одна фигура на игровой доске. Но оставь эти игры для взрослых, если сможешь. Они опасны. И я признателен, что ты сперва посоветовался со мной.

– Само собой.

– Ты должен знать, что как только они вонзят в тебя когти, то уже никогда не выпустят. Они хуже мафиози. Они получат рычаг для управления тобой, и при этом они допускают много ошибок. Забудь все байки про агентов ФБР – они ничуть не лучше правительственных чиновников.

– Так что ты мне посоветуешь?

– Будь очень осторожен.

Я горько усмехнулся. Об этом мне напоминать не требовалось.

– Что тут смешного?

– Да так, вспомнил последнего парня, который попытался сдать этих ребят.

– И чем это кончилось?

– Получил пулю в сердце на Нэшнл Молл.

Он поднял палец:

– Есть у меня одна штуковина, которая может тебя заинтересовать.

Он вышел из машины. Я подошел вместе с ним к багажнику. Из бокового отделения Картрайт достал матерчатую сумку и принялся в ней копаться. Я заметил непонятную трубчатую хреновину – то ли фальшфейер, то ли ручную гранату.

– И ты возишь такое в багажнике?

Он проигнорировал вопрос и вытащил из сумки бронежилет:

– Держи. – Он постучал по нагрудной пластине костяшками пальцев. – Легкий броник. Такой носят копы. Второй класс защиты. Удобно носить каждый день, останавливает пули большинства ручного оружия.

– А я надеялся обойтись вообще без стрельбы.

– Крепится ремнем на поясе и плечевыми лентами. В любом случае не помешает.

Я поднял жилет. Он показался ужасно тонким.

– Вставь и его в мой счет.

Картрайт затолкал жилет в пластиковый магазинный пакет.

– Не хочу показаться бестактным, Майк. Но, судя по тому, что ты мне сейчас рассказал…

Я быстро сообразил: покойникам кредит не открывают. И полез за бумажником.

* * *

Я остановил машину неподалеку от эфиопского кафе с бесплатным Wi-Fi и достал из чехла ноутбук. У меня была карточка скоростного Интернета, но для этих хакерских штучек я ей не доверял. Сперва я проверил трояны, посланные Картрайтом по почте. Они укоренились. Потом испробовал вирусы с флешек. Один отозвался. Он подарил мне отличный вид на доску объявлений в огороженном рабочем месте, бо́льшую часть которой закрывала огромная голова экономиста, весьма смахивающего на француза. Пока он почесывал нос и размышлял над невидимой электронной таблицей, я обозрел помещение за его спиной. Никаких паролей на доске объявлений не нашлось, лишь несколько визиток и приклеенных скотчем карикатур.

Я накрыл большим пальцем объектив своей веб-камеры. Я понимал, что это глупо, но мне было трудно поверить, что, когда смотришь кому-то в лицо, на тебя не смотрят тоже.