Когда разбиваются мечты - Блейк Пирс Страница 45

Возможно, думала она, ей пора это сделать. Возможно, это решение уже давно её ожидало. Она, конечно, прекрасно понимала точку зрения Морлея. Её поведение было совершенно непрофессиональным. Она бросила на полпути важную работу. Как Морлей и сказал…

«Здесь убийца, и он скоро снова убьёт, если ещё не сделал этого».

Самолёт поднимался всё выше, а восприятие движения исказилось ещё сильней. Ей всё ещё казалось, что она ползёт к дочери, но в то же время ей казалось, что она с немыслимой скоростью улетает от своих обязанностей. И какое из этих чувств было хуже, она не понимала.

*

Прилетев тем вечером в Национальный аэропорт Рональда Рейгана, Райли быстро арендовала машину и по пробкам поехала к офису Майка Невинса. На дорогу она потратила ещё по меньшей мере час. Когда она увидела, что Майк Невинс сидит в кресле возле своего кабинета, она почувствовала прилив тревоги. Где же Эприл?

Но улыбка Майка, когда он встал, чтобы поприветствовать её, была очень ободряющей.

– Она здесь, Райли, – сказал он. – Не волнуйся.

Он открыл дверь в кабинет, и они с Райли зашли внутрь. Она увидела, что Эприл сидит в кресле и вдумчиво о чём-то разговаривает с женщиной, вид которой был обеспокоенный и сочувственный.

Эприл вскочила на ноги и бросилась в объятия мамы, всхлипывая.

– О, мама, мне так жаль, – плакала она.

Райли с трудом могла держать её на ногах – бедняжка была совсем слабой и истощённой из-за потрясения.

– О чём ты говоришь? – спросила Райли, поглаживая её по волосам. – Твоей вины здесь нет. Ты ни в чём не виновата.

– Я знаю, что он мёртв. Не понимаю, что со мной случилось.

– Это нормально, – сказала Райли.

Когда Райли наконец отпустила Эприл, молодая девушка встала, чтобы пожать ей руку.

Майк объяснил:

– Райли, это Роза Шепард, стажёр. Роза, это мама Эприл, Райли.

– Ваша дочь отлично справляется, – сказала Роза.

– Благодарю вас, – сказала Райли.

– Роза и Эприл отлично работают вместе, – сказал Майк. – Пойдём поговорим.

Майк мягко взял Райли под руку и выпроводил её из офиса. Они вместе сели на кресла в коридоре.

– Эприл в надёжных руках с Розой, – сказал Майк. – Она молода, умна и чутка. Я слишком привык работать с психопатами, чтобы суметь помочь в подобной ситуации. Я просто не могу найти подход.

– Как она? – спросила Райли.

Майк задумчиво погладил подбородок.

– Это происходит уже какое-то время, – сказал он. – Она слишком долго всё сдерживала в себе. Хорошо, что это начало выходить.

От слова «начало» Райли вздрогнула. Майк очевидно имел в виду, что Эприл ещё не вышла из критического состояния.

– Я должна была предугадать, – сказала Райли.

– Самоистязанием сейчас ничем не поможешь, Райли. Эприл будет лечиться в собственном темпе. Ты тут ни при чём. Это необходимая часть процесса.

Опрятный, педантичный мужчина с озабоченным выражением лица склонился к Райли.

– А ты как, Райли? Как у тебя дела?

Райли пожала плечами.

– Нормально.

– Нет, не нормально. Я вижу это по твоему лицу. Тебе нужно поговорить со мной.

Райли хотелось сказать Майку, что это лишь из-за часовых поясов – пролетев через несколько временных зон, она сильно ударила по своим биологическим часам. Но он, конечно, прав.

– Майк, я больше не знаю, что делать. Я бросила дело на середине. Мой шеф в Аризоне в ярости. Я правильно сделала?

– Только ты можешь ответить на этот вопрос, Райли.

Райли горько вздохнула.

– Сказал, как настоящий психотерапевт…

Майк рассмеялся.

– Да, и ты знаешь, что я прав, – сказал он.

Она действительно это знала. И она знала, что Майк хочет, чтобы она выговорилась.

– Я снова и снова сталкиваюсь с одной и той же проблемой. Как я могу одновременно быть матерью и агентом? Это вообще реально? Может, не стоит и пытаться? Райан тоже зол на меня. Он, конечно, всегда зол, но на этот раз я даже начала задумываться, может, он прав. Он говорит, что я должна просто сидеть дома и быть матерью. Это правда? Может быть, Эприл была бы с ним более счастлива, – сказала она.

Майк хмыкнул.

– Ты сама прекрасно знаешь, что это не так.

Райли ничего не ответила. Но, конечно, Майк снова прав. Она прекрасно понимала, что Эприл не чувствует себя близкой своему безответственному, любящему пофлиртовать, эмоционально отстранённому отцу. Она дала волю жалости к себе.

– В те часы, когда у меня не получается, мне очень плохо, – сказала она. – Меня огорчает то, что я вечно в опасности, и она однажды может меня потерять. Но ведь я и её втягиваю в неприятности, и видишь, каково ей теперь. Я боюсь, что что-то подобное произойдёт снова.

Майк нахмурился, отнесясь к её словам самым профессиональным образом.

– Ты думаешь, что твоя ситуация совершенно нова, – начал он. – Конечно, твои ставки выше, чем у других родителей. Но это обычное дело при воспитании ребёнка – никогда нет единственно верного решения. Большинство родителей рано или поздно смиряется с этим. Но не ты. Ты продолжаешь думать, что ты должна сделать невозможное. Почему так, как ты думаешь?

Глаза Райли наполнились слезами. Иногда ей было больно оттого, что Майк так хорошо понимал её. Но именно поэтому она так часто обращалась к нему за советом и поддержкой.

Он сказал:

– Я знаю, что это не то, что ты хочешь услышать, но у тебя наступил переломный момент. Хотя ты почти уже избавилась от посттравматического синдрома, ты всё ещё сомневаешься в себе. Я не уверен, что ты сможешь справиться с этим без какого-то эмоционального очищения.

Райли не смогла сдержать единственный всхлип. Она пыталась контролировать себя.

– Майк, я не знаю, что делать.

– Это нормально – не знать, что делать, – сказал Майк.

– Не в такое время. Мне нужно принять решение.

Майк долгое время смотрел ей прямо в глаза.

– Не знаю, поможет ли это, – сказал он осторожно. – Но ситуация с Эприл полностью под контролем. Я договорился с моей коллегой из Фредриксбурга. Её зовут Лесли Слоат, она отличный детский психиатр. Она хочет работать с Эприл каждый день столько, сколько ей понадобится. Вы с Эприл можете встретиться с ней завтра утром.

Райли почувствовала в словах Майка недоговорку. Он, казалось, хотел сказать, что Райли необязательно здесь находиться долгое время. Она уже скоро сможет вернуться к работе, если только захочет.

Но хочет ли она? Она чувствовала себя потерянной и смущённой.